В четверг, 23 марта, в центре Киева был застрелен бывший депутат Госдумы Денис Вороненков, который недавно эмигрировал в Украину вместе с женой, также экс-депутатом Госдумы, Марией Максаковой. Убийца Вороненкова, которого ранил его охранник, умер в больнице. Ранее Вороненков дал показания в украинской прокуратуре по делу бывшего президента Украины Виктора Януковича. Президент Украины Петр Порошенко назвал это убийство «актом государственного терроризма со стороны России». В Кремле эти обвинения назвали абсурдными и указали на ответственность украинский властей, которые не смогли обеспечить экс-депутату Думы безопасность. На вопросы RFI ответили главный редактор Carnegie.ru Александр Баунов и украинский политолог Вадим Карасев.

Главный редактор Carnegie.ru Александр Баунов: Ни у той, ни у другой стороны нет достаточного количества данных, чтобы выступать с категорическими политическими обвинениями. Тот факт, что эти обвинения прозвучали на высшем уровне — от президента (Украины Петра Порошенко), от генерального прокурора, от главы службы безопасности — означает, что главный проигравший в этой истории это правовое государство. Потому что в правовом государстве сначала нужно разобраться с тем, что произошло, а не выступать на уровне президента в первые полчаса с политической версией не то, что как основной, а исключительной.

Вороненков — человек с очень мутной историей. Он — образцовый депутат-патриот, член довольно одиозной коммунистической партии, который голосовал за все одиозные репрессивные законы в предыдущем составе Думы. В Думу попал из бизнеса. В России на него были заведены уголовные дела явно неполитического характера, когда он еще был депутатом. Политически преследовать Вороненкова было ровно не за что. После того, как его лишили депутатской неприкосновенности, через два дня, он переезжает на Украину и становится политическим беженцем. А почему не раньше, если он такой принципиальный?

RFI: Почему ему дали украинское гражданство, если он голосовал за присоединение Крыма и так далее?

— Это вопрос к Украине. Декларация о том, что вы двигаетесь в сторону Европы, но при этом единственное движение в сторону Европы, которое вы совершаете, — это плевки в соседнюю, агрессивную, обидевшую вас страну — это не совсем движение в сторону Европы. Европа строится изнутри, а не снаружи. Европа — это не тот, кого ты ненавидишь, пусть даже и отчасти заслуженно, а то, что происходит у тебя внутри. И если ты принимаешь в качестве политического беженца человека, который голосовал за Крым, за все репрессивные, антиеевропейские законы, с мутным прошлым, со связями с Партией регионов, с Януковичем, обвиняемого в рейдерстве…

Это типичный депутат для постсоветского пространства. Он мог бы быть украинским депутатом, таких было полно в российской Думе всех созывов. Если их не хотят видеть в «Единой России», то они вносят определенную сумму денег в ЛДПР или компартию («Единой России» все же меньше деньги нужны), и покупают там депутатский мандат, который защищает их от преследований. Но в следующий созыв его не взяли. Это значит, что в Думе было принято решение, что человек достаточно мутный даже для того, чтобы сидеть там. Его так сказать взнос в партийную кассу в этому случае не сработал.

— Мог ли он обладать нужной украинским властям информацией о том же Януковиче?

— Он уехал в декабре. Сейчас март. Представьте себе: человек считает, что он обладает критически важной информацией, которую он пока не раскрыл. Соответственно он четыре месяца ходит живой мишенью. Этот компромат нужно передать доверенному лицу, если не напрямую сделать публичным. Чтобы твои противники — в Кремле, Думе — неважно — понимали, что он защищен, что если с ним что-то случится, то какая-то информация будет обнародована. Если за четыре месяца он не обнародовал и не передал доверенному лицу, вероятно, этой информации нет. По крайней мере ничего, кроме того, что он сообщим во время допросов в связи с делом Януковича. Он сообщил примерно то же самое, что рассказал Пономарев.

Можно теоретически представить себе, что это наказание предателя. Но в Кремле тоже понимают, как это будет выглядеть в нынешней ситуации, когда Россия запустила свои щупальца не то что на Украину, а в сам Вашингтон, во Францию, Германию и так далее, когда абсолютное демоническое зло с центром в Кремле, еще им не хватало им этого убийства человека, который, судя по всему, ничего не знает. Хотя сам акт перехода на сторону противника бывшего депутата, я думаю, много кому здесь неприятен. Рано и той, и другой стороне заявлять, что это политическое убийство, заказанное нашими политическими противниками.

Украинский политолог Вадим Карасев: Вороненков давал показания, был вхож в достаточно высокие эшелоны российской власти. Поэтому это скорее политика, чем криминал, учитывая репутацию убитого и его бизнес- и криминальное прошлое. За этим могут стоять спецслужбы Российской Федерации. Но тут вопрос: была ли получена такая команда? Либо это инициатива отдельных представителей спецслужб, учитывая, что у некоторых из них был бизнесовый или другой конфликт с Вороненковым. Одно дело если мотивы личные, пусть и представителя власти или спецслужб, а другое дело — мотивы не приватные, а политические.

Вороненков — важный свидетель по делу Януковича. Должен начаться заочный судебный процесс в ближайшее время. Публичное выступление Вороненкова, конечно, тут ожидалось в качестве важного фактора медийного влияния на этот процесс и медийного влияния этого процесса на политику.

RFI: Сам Вороненков недавно говорил, что у него не было особой информации, компромата, только «общеизвестные факты».

— Но он собирался выступать в качестве важного свидетеля. Во всяком случае так украинская власть это подавала. А во-вторых, это месть за то, что так нагло, с вызовом приехал в Киев, дал показания. Мы не знаем до конца, что рассказал Вороненков. Он же не будет говорить, что рассказал какие-то важные секреты. Он был как раз заинтересован в том, чтобы меньше внимая уделялось тем показаниям, которые он давал. Он — бывший депутат Госдумы, вхож в политико-тусовочные круги в Москве, в частности через свою жену Максакову, которая была известным представителем этого «сословия». Вот этот вызов, приезд в Киев, получение гражданства, претензия на важное свидетельствование в деле Януковича — это могло вызвать реакцию, наказать, а другим указать на то, что дозволено, а что не дозволено.

— Вы думаете, что в Кремле сознательно могли пойти на эту акцию?

— Не говорю, что это сознательно первые лица давали такое (указание). Но в каких-то кругах спецслужб это могло рассматриваться. Тут может быть личный интерес из-за бизнес-конфликта. Но тем не менее это не бытовое, не криминальное, а все-таки заказное убийство с политическим подтекстом.