Сегодня, спустя четверть века после окончания холодной войны, Запад и Россия снова находятся в состоянии конфликта. На этот раз (по крайней мере, с одной стороны) предмет разногласий более очевидно связан не с идеологией, а с геополитической властью.
Запад всячески поддерживает демократические движения на постсоветском пространстве, практически не скрывая своего воодушевления по поводу различных «цветных» революций, в результате которых на смену многолетним диктаторам приходят более адаптирующиеся и эффективные лидеры — хотя и не все они оказываются убежденными демократами, за которых себя выдавали.
Слишком многие страны бывшего советского блока остаются под контролем авторитарных лидеров, в том числе некоторых, подобных российскому президенту Владимиру Путину, кто научился сохранять более убедительную видимость выборов, чем их предшественники-коммунисты.
Они продвигают свою систему «нелиберальной демократии», основываясь не на какой-нибудь универсальной исторической теории, а на прагматизме. Эти лидеры утверждают, что они просто более эффективны в достижении целей.
Бесспорно, это так, когда дело касается разжигания националистических настроений и подавления инакомыслия. Но при этом они менее эффективно способствуют долгосрочному экономическому росту. В России, некогда одной из двух мировых сверхдержав, ВВП сейчас составляет около 40% от ВВП Германии и чуть более 50% от ВВП Франции. По ожидаемой при рождении продолжительности жизни Россия занимает 153-е место в мире — сразу после Гондураса и Казахстана.
Если оценивать доход на душу населения, Россия занимает 73-е место (по паритету покупательной способности) — находясь на гораздо более низком уровне, чем бывшие центрально- и восточноевропейские сателлиты Советского Союза. Страна промышленно не развита: подавляющее большинство ее экспорта в настоящее время обеспечивается за счет природных ресурсов. Она превратилась не в «нормальную» рыночную экономику, а скорее — в своеобразную форму кумовского государственного капитализма.
Да, Россия по-прежнему имеет большой вес в некоторых областях, таких как ядерное оружие. И она сохраняет право вето в Организации Объединенных Наций. Как показывает недавний взлом серверов Демократической партии США, Россия располагает кибернетическим потенциалом, позволяющим ей активно вмешиваться в выборы в западных странах.
Есть все основания полагать, что такое вмешательство будет продолжаться. Учитывая тесные связи Дональда Трампа с сомнительными российскими лицами (которые сами тесно связаны с Путиным), американцы глубоко обеспокоены потенциальным влиянием России в США — что может проясниться в результате продолжающегося следствия.
Когда рухнул железный занавес, многие возлагали на Россию и (в более широком смысле) на постсоветские страны гораздо больше надежд. После 70 лет коммунизма переход к демократической рыночной экономике был бы делом непростым. Но, учитывая очевидные преимущества демократического рыночного капитализма по сравнению с только что развалившейся системой, предполагалось, что экономика будет процветать, и граждане будут требовать более широких прав выражать свое мнение.
Что же пошло не так? Кто в этом виноват, если виновные вообще имеются? Можно ли было организовать и осуществить посткоммунистическое преобразование России лучше?
Мы никогда не сможем окончательно и однозначно ответить на такие вопросы: историю нельзя «прокрутить» еще раз. Но я считаю, что то, с чем мы сейчас сталкиваемся — отчасти является наследием той ошибочной единой позиции Вашингтона, которая повлияла на преобразования в России. Влияние этой концепции нашло отражение в том, какое огромное значение реформаторы придавали приватизации, независимо от того, как она проводилась, когда темпы были важнее остального — в том числе создания институциональной инфраструктуры, необходимой для того, чтобы заставить рыночную экономику работать.
15 лет назад, когда я написал свою книгу «Глобализация: тревожные тенденции» (Globalization and its Discontents), я утверждал, что эта «шоковая терапия», как подход к экономической реформе, потерпела катастрофическую неудачу. Но защитники этой доктрины предупреждали о необходимости запастись терпением, считая, что такие выводы можно делать только с учетом долгосрочной перспективы.
Сегодня, спустя более 25 лет после начала переходного периода, эти предварительные результаты получили подтверждение, и оказалось, что те, кто утверждал, что права на частную собственность, стоит им только появиться, станут поводом для более широких требований законности, ошибались. России и многие другие страны с переходной экономикой отстают от стран с развитой экономикой еще больше, чем когда-либо. ВВП в некоторых странах с переходной экономикой находится ниже уровня, на котором он был в этих странах в начале переходного периода.
Многие в России считают, что Министерство финансов США продвигало согласованную политику Вашингтона, чтобы ослабить их страну. Из-за коррупции, глубоко укоренившейся в команде Гарвардского университета, выбранной для оказания «помощи» России в ее переходный период, о которой говорилось в подробном отчете, опубликованном в 2006 году в ежемесячном деловом журнале Institutional Investor, это мнение усилилось.
Я считаю, что причины были не столь жуткими и мрачными. Дело в том, что ошибочные идеи — даже если действовать из самых лучших побуждений — чреваты серьезными последствиями. И возможности для личного обогащения и реализации корыстных целей, которые предоставляла Россия, были для некоторых попросту слишком велики, чтобы от них отказываться. Безусловно, на фоне демократизации в России необходимо было предпринимать действия, направленные на то, чтобы обеспечить общее процветание, а не проводить политику, которая привела к созданию олигархии.
Поэтому неудачи Запада не должны ослаблять его решимость добиваться создания демократических государств, уважающих права человека и международное право. США пытаются не допустить того, чтобы экстремизм администрации Трампа — будь то миграционный указ, направленный против мусульман, антинаучная экологическая политика или угрозы отказаться от международных обязательств в области торговли — стал нормой. Но нельзя, чтобы нормой стали и нарушения международного права другими странами — такие, как действия России на Украине.
Джозеф Стиглиц — лауреат Нобелевской премии по экономике, профессор Колумбийского университета, бывший вице-президент и шеф-экономист Всемирного банка. Бывший председатель Совета экономических консультантов при президенте США Билле Клинтоне.
