Обострение ситуации в Сирии может обернуться для России введением новых санкций. Новый пакет ограничительных мер может коснуться нефтегазовой и энергетической сферы, но серьезного удара по экономике новые санкции не нанесут, уверены эксперты.

Вопрос о санкциях в понедельник обсуждают, в частности, министры иностранных дел «Большой семерки». Как писала ранее британская пресса, глава МИД Британии Борис Джонсон требует, чтобы западные страны согласовали «чрезвычайные санкции» в ответ на химическую атаку на севере Сирии, в результате которой погибли около 90 человек. Этот вопрос будет обсуждаться на встрече «Большой семерки», которая открывается в Италии.

В понедельник представитель премьер-министра Великобритании Терезы Мэй подтвердил, что Лондон обсуждает с партнерами меры давления на Дамаск и его союзников, включая Россию. Кроме того, постпред США при ООН Никки Хейли заявила, что Дональд Трамп также обсуждает с членами администрации возможность введения санкций в отношении России и Ирана за поддержку Сирии.

При этом пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что Кремлю ничего не известно о возможности введения новых санкций, поскольку заявлений от Дональда Трампа по этому поводу не было. «Не зная, о чем идет речь — а мы действительно не знаем, о чем идет речь — трудно говорить о какой-то реакции», — сказал он.

Русская служба Би-би-си поговорила с экспертами о том, какими санкциями для России может обернуться новое обострение ситуации в Сирии.

Андрей Мовчан, директор программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги

У меня есть достаточно твердая убежденность, что процесс наложения санкций на Россию сконструирован так, чтобы не затрагивать двух вещей: прибыль европейских и американских компаний с одной стороны, и не создавать ситуаций, угрожающих российскому экономическому состоянию — с другой. Потому что на Западе боятся дестабилизации обстановки в России и всех последующих эффектов. Меньше всего они хотят получить Сирию номер два, только со 145 миллионами человек и рядом с Европой — и с ядерным оружием.

Я бы полагал, что любое ужесточение санкций будет декоративным. Может, персональные санкции против каких-то еще пяти человек введут. Серьезных санкций я бы не ожидал.

Но это субъективно, учитывая, что у власти в США и Британии уже другие люди — не те, которые вводили санкции изначально. Вероятность чего бы то ни было не исключена.

Вообще мы говорим «Евросоюз», но там же много разных стран, а Великобритания находится в положении уходящего члена Евросоюза. Поэтому предположение, что Британия сумеет убедить принять ограничения на покупку российской нефти и газа, мне представляется невероятным.

Алексей Девятов, главный экономист «Уралсиба»

Фантазия может быть безгранична. Но, если говорить о секторах, для России наиболее чувствительными будут санкции в нефтегазовой сфере. Но я боюсь, что на такие санкции западные страны сами не пойдут, потому что как Россия зависима от поставок нефти и газа за границу, так и Запад зависим от этих поставок. И заместить их они ничем не смогут.

Теоретически можно ввести внешнеторговые ограничения, но есть нормы ВТО, и Россия является членом ВТО. Это ограничение не позволяет произвольно вводить санкции в тех или иных областях, потому что сложно найти ситуацию, когда такие санкции не нарушали бы норм ВТО.

Скорее всего, произойдет какое-то усиление технологических санкций, которые уже действуют.

Финансовые санкции, которые были введены раньше, уже не страшны — они свою роль выполнили. Изначально санкции совпали по времени с резким падением нефтяных цен, что затрудняет оценку их эффективности. На мой взгляд, эффект был, но не такой катастрофичный.

Основную роль сыграли цены на нефть. Хотя, конечно, мы увидели, что в последнем квартале 2014 года отток капитала резко усилился. Сейчас мы научились обходить санкции, о чем говорит динамика внешнего долга и отток капитала.

Владимир Оленченко, старший научный сотрудник Центра европейских исследований ИМЭМО РАН

Мне кажется, первый вопрос, который должен возникнуть — делает ли Джонсон это по своей инициативе или отражает общее настроение?

Если бы санкции вводила Британия, она бы исходила из двусторонних отношений с Россией. Сейчас, когда речь идет о возможных коллективных санкциях, нужно исходить из общих отношений Запада и России.

Коллективные санкции наверняка будут носить общий характер. Главное, на что нужно смотреть G7 — насколько эффективны предыдущие санкции, что они дали странам Запада.

Эти страны должны помнить, что отношения с Россией — фундаментальный фактор международной стабильности. Ужесточая отношения с Россией, Запад дестабилизирует и международную ситуацию. А это сказывается на международной торговле, на производстве.

Тот ресурс, на который изначально рассчитывали страны Запада, вводя санкции против России, уже исчерпан. Были секторальные санкции и санкции против конкретных лиц. Наверное, господин Джонсон может предложить расширить санкции против конкретных лиц, но это малопродуктивно.

Если говорить о нефтяном секторе, то Россия (как справедливо пишут рейтинговые агентства) приспособилась ко всем санкциям. Более того, переходит к экономическому росту.

Павел Данилин, генеральный директор «Центра политического анализа»

Российских чиновников как таковых ограничивать уже достаточно проблематично. Спектр людей, который завязан на Крым, уже и так под санкциями ходит. Это создает неудобства, в том числе, для самих европейцев и американцев. Думаю, что какие-то компании оборонного сектора могут быть также включены в перечень санкционный.

Возможно, дальнейшие меры будут приняты по сдерживанию нашей энергетической сферы. Напомню, что основная проблема была в продаже новейшего оборудования нашим энергетическим компаниям. Это задержало лет на 10 наше освоение Арктики.

Санкции, конечно, мешают нашему финансовому и энергетическому сектору, создают некоторые неудобства для рядовых граждан, но, в целом, самый сильный удар мы уже пережили. Теперь, по некоторым секторам, мы рассматриваем их как благо для страны.

Что касается действий «большой семерки», то вместо того чтобы заниматься ерундой, глупыми санкциями, им бы стоило заняться тем, чтобы превратиться обратно в «большую восьмерку». Очевидно, что, будучи «большой семеркой», она просто неспособная решить 90% ставящихся перед ней задач — постепенно роль этой организации деградирует до нуля.