КЕМБРИДЖ (США) — Вмешательство России в президентские выборы США в 2016 году, а также подозрения в её участии во взломе серверов избирательного штаба президента Франции Эммануэля Макрона, не может никого удивить, если вспомнить о том, как именно президент Владимир Путин (неправильно) понимает мягкую силу. Перед своим переизбранием в 2012 году Путин заявил московской газете, что «мягкая сила — это комплекс инструментов и методов достижения внешнеполитических целей без применения оружия, а за счет информационных и других рычагов воздействия».

С точки зрения Кремля, цветные революции в странах ближнего зарубежья и восстания Арабской весны являются примерами применения США мягкой силы в качестве новой формы гибридного оружия. Идея мягкой силы была включена в Концепцию внешней политики России в 2013 году, а в марте 2016-го начальник Генштаба России Валерий Герасимов заявил, что отвечать на подобные внешние угрозы «традиционными военными методами невозможно; им можно противостоять только аналогичными гибридными методами».

Что такое мягкая сила? Есть мнение, будто этим термином описываются любые невоенные действия, но это неправильно. Мягкая сила — это способность получить то, что вы хотите, благодаря привлекательности и убеждению, а не угрозами применения насилия или предложением выплат.

Сама по себе мягкая сила не является ни хорошей, ни плохой. Оценка зависит от целей, средств и последствий проводимых действий. Манипуляция мыслями не всегда лучше манипуляцией оружием (хотя объекты манипуляций обычно более автономны в ментальных процессах, а не в физических). Осама бин Ладен ни угрожал, ни платил людям, направившим самолёты на Всемирный торговый центр в сентябре 2001 года: он привлекал их своими идеями, чтобы они творили зло.

Мягкая сила привлекательности может быть использована в агрессивных целях. Уже давно государства тратят миллиарды на публичную дипломатию и эфирное вещание в игре за конкурентную привлекательность — на «битву за сердца и умы». Такие инструменты мягкой силы, как План Маршалла и «Голос Америки», помогли определить исход Холодной войны.

После Холодной войны российские элиты решили, что целью расширения Евросоюза и НАТО, а также усилий Запада по продвижению демократии, является изоляция и угроза России. В ответ они попытались создать российскую мягкую силу на базе идеологии традиционализма, государственного суверенитета, национальной эксклюзивности. Всё это нашло отклик в таких странах, как Венгрия, где премьер-министр Виктор Орбан хвалит «нелиберальную демократию», у диаспоры, живущей в государствах на границе России, у обедневших стран Центральной Азии, у ультраправых движений популистов в Западной Европе.

Негосударственные организации уже давно поняли, что транснациональные корпорации уязвимы для кампаний по дискредитации, снижающих ценность их брендов. Судя по имеющимся данным, когда русские начали вмешиваться в президентскую кампанию в США в 2015 году, их целью была дискредитация демократического процесса в США. Избрание Дональда Трампа, который нахваливал Путина, стало бонусом.

Российское вмешательство во внутреннюю политику стран европейской демократии совершается с целью снизить привлекательность НАТО, этого воплощения «жёсткой силы» Запада. России воспринимает НАТО как угрозу. В XIX века исход борьбы за гегемонию в Европе зависел главным образом от того, чьё именно оружие побеждало; а сегодня этот исход зависит ещё и от того, чья интерпретация событий побеждает.

Информационные войны простираются далеко за пределы мягкой силы, и это не новость. Манипуляция идеями и избирательными процессами с помощью денег имеет длительную историю, а Гитлер и Сталин были пионерами радио-атак. Однако эфирное вещание, которое выглядит слишком пропагандистским, теряет доверие, а следовательно, не привлекает аудиторию и не создаёт мягкую силу, влияющую на неё.

Международная политика превращается в игру — разворачивается конкуренция за доверие, поэтому намного более эффективными генераторами мягкой силы становятся программы обмена, которые помогают развивать личные отношения между студентами и молодыми лидерами. В 1960-х годах радиожурналист Эдвард Мэрроу заявил, что самым важным элементом международных коммуникаций являются не десятки тысяч миль сетей электроники, а последние три фута личного контакта.

Но что происходит в современном мире социальных сетей, где «друзья» существуют на расстоянии одного клика, где легко тиражировать фальшивых друзей, где фейковые новости можно создавать и рекламировать с помощью платных троллей и механических ботов? Россия совершенствует все эти приёмы.

Помимо официальных рупоров публичной дипломатии, подобным Russia Today и Sputnik, Россия содержит армии платных троллей и ботов для производства фейковой информации, которую затем можно распространять и представлять как якобы совершенно правдивую. В 2016 году российская военная разведка сделала шаг дальше, взломав частную сеть Национального комитета Демократической партии и украв информацию, которая затем была опубликована онлайн для того, чтобы навредить кандидату в президенты Хиллари Клинтон.

Хотя информационная война не является новостью, благодаря кибертехнологиям она становится более дешевой, быстрой и эффективной, её труднее разоблачать и легче отрицать. С точки зрения последствий российская информационная война отчасти оказалась успешной, в чём-то повлияв на американские выборы 2016 года, но она оказалась провальной с точки зрения создания мягкой силы. В рейтинге лондонской компании Portland Consultancy, ранжирующей 30 стран по размеру мягкой силы (Soft Power 30), Россия заняла 27 место.

В 2016 году финский Институт международных отношений выяснил, что российская пропаганда мало повлияла на основные западные СМИ и ни разу не вызвала какие-либо изменения в политике. Согласно проведённому в декабре опросу Chicago Council on Global Affairs, популярность России среди американцев находится на самом низком уровне с 1986 года, когда ещё продолжалась Холодная война.

Есть некая ирония в том, что Россия не воспользовалась бонусом в виде Трампа. Российская информационная война стала помехой для президента США, потому что она резко снизила мягкую силу России в Америке. Есть мнение, что в ответ на «потоки лжи» лучше всего не пытаться ответить на каждую ложь, а начать предостерегаться и предохраняться против самого процесса. Как показывает победа Макрона, участники европейских выборов в 2017 году могут выиграть, воспользовавшись этим предупреждением.