Нет сомнений, что в четверг вечером, когда главы государств и правительств НАТО официально примут в свои ряды Черногорию как 29-го члена, в аудитории не будет слышно вздоха облегчения по итогам этого, как ожидается, решающего саммита. Речь идет о первой встрече президента Дональда Трампа с союзниками для обсуждения приоритетов и направлений движения альянса. Европейские столицы и партнеры НАТО внимательно следят за посланием американской администрации: хотя у всех еще живы в памяти заявления Трампа об «устарелости» альянса, все ждут от него подтверждения приверженности США принципу коллективной безопасности по статье 5 Вашингтонского договора.

Как все будет на самом деле? Анализ американской внешней политики за последние месяцы указывает на то, что США явно не бросят НАТО. Назначение Джеймса Мэттиса (James Mattis) госсекретарем и Герберта МакМастера (Herbert McMaster) советником по национальной безопасности, выступление вице-президента Пенса на конференции по безопасности в Мюнхене в феврале этого года, апрельская беседа американского лидера с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом (Jens Stoltenberg) — все это подтверждает крепость трансатлантических связей, которые были краеугольным камнем безопасности США последние 60 лет. Сближения с Россией по факту так и не произошло. Более того, американские военные активно участвуют в силах сдерживания, которые были размещены в Восточной Европе по итогам саммита в Варшаве в июле 2016 года.

В любом случае, европейским союзникам не стоит воспринимать саммит в Брюсселе как карт-бланш. Какими бы ни были слова Трампа, его заявления не будут кардинально отличаться от риторики предыдущих администраций (если только словоохотливостью). Причем послание предельно прозрачно: союзники должны больше и лучше тратиться на оборону, так как в противном случае США будут вынуждены пересмотреть свои обязательства. Эти слова звучат как отдаленное эхо прощальной речи министра обороны Роберта Гейтса (Robert Gates) в июне 2011 года: он подчеркнул, как трудно любой американской администрации продолжать поддержку НАТО, если складывается впечатление, что американским налогоплательщикам приходится тратиться больше, чем всем остальным.

И хотя простого анализа цифр и статистики достаточно, чтобы поумерить эти утверждения, сложившегося восприятия это все равно не меняет. 28 стран-союзников в общей сложности выделяют на оборону более 900 миллиардов евро, тогда как на США приходится более 70% общего бюджета с 664 миллиардами евро. Европейские союзники тратят сообща 240 миллиардов евро, что несколько опережает Китай (233 миллиарда) и вчетверо больше российских затрат (69,2 миллиарда). Впечатляющие цифры. Только вот ни не в полной мере отражают оборонные реалии и вовсе не обязательно формируют конкретные возможности. Другими словами, это мало что говорит о людях, оборудовании и технике, которые имеются в распоряжении стран и могут быть задействованы ими в ходе операций.

Как бы то ни было, в этой сфере альянс все же продвинулся вперед. Кампания в Ливии в 2011 году пролила свет на пробелы в арсенале стран-членов, доступность которых, к тому же, могли обеспечить лишь США (стратегический транспорт, разведка, заправка в воздухе…). Все это сопровождалось серьезными размышлениями о распределении нагрузки, которые привели к формированию мер по повышению взаимодействия в стремлении воспользоваться опытом прошлого (в частности это относится к десятилетию совместной работы в Афганистане в рамках Международных сил содействия безопасности). В духе всего это страны обязались больше работать и активнее сотрудничать с Европейским Союзом: решение было принято в Варшаве с подписанием совместного заявления.

Кроме того, на саммите в Уэльсе в сентябре 2014 года страны подписали соглашение об увеличении оборонных бюджетов до 2% ВВП к 2024 году. В настоящий момент с этой задачей справились лишь четыре государства. Франция дошла до отметки в 1,8%, однако хочет ускорить темпы, чтобы достигнуть цели к концу мандата Эммануэля Макрона. Некоторые высказывают сомнения на счет обоснованности этого показателя, который лишь косвенно отражает взятые в рамках альянса финансовые обязательства. Тем не менее, эта мера служит эталоном, на основании которого можно оптимизировать подготовку и лучше планировать будущее.

К бюджетным требованиям добавится и стремление активнее задействовать альянс в борьбе с терроризмом и в частности против «Исламского государства» (запрещенная в России террористическая организация — прим.ред.). Что касается этого последнего момента, большинство стран-членов уже участвуют в возглавляемой США коалиции, НАТО пообещала в Варшаве предоставить ей в распоряжение самолеты AWACS, а в Ираке ведется подготовка местных военных. То есть, на радикальные перемены в этом вопросе рассчитывать, пожалуй, не стоит. В сфере борьбы с терроризмом альянс, скорее всего, продолжит действовать в ключе программ и политики формирования стабильности. Эта инициатива опирается на просьбы стран-партнеров НАТО по укреплению их безопасности и оборонных возможностей. Задача сводится к предотвращению будущих кризисов путем поддержки местных сил опытом и навыками НАТО в ряде областей (в Ираке это, например, касается разминирования самодельных взрывных устройств).

Таким образом, саммит в Брюсселе в первую очередь призван объяснить руководству и общественному мнению стран, почему с НАТО нужно считаться, почему она все еще полезна. Вопрос оборонных расходов является лишь одним из проявлений напряженности, которая существует в альянсе после исчезновения его главного противника в 1991 году. На кону стоит единство организации, одни члены которой смотрят на восток, тогда как других намного больше беспокоит юг. Давно пора перечитать Вашингтонский договор и напомнить себе о его принципах. Вопрос коллективной безопасности намного шире вопроса общего противника или угрозы: речь идет о защите Европы и Северной Америки и их населения. Какой бы ни была угроза, союзники смогут победить только в том случае, если останутся едиными.