Как вы думаете, кто или что сегодня создают реальную проблему для Кремля? Навальный? Коррупция? Бестолковость власти? Реновация и дальнобойщики? Все эти неприятности, думаю, Кремль пока имеет шанс пережить, пусть и с головной болью. Угроза исходит оттуда, откуда не ждали. На наших глазах расшатывается скрепа, цементирующая российское единовластие. И расшатывает эту скрепу весьма любопытная парочка: Дональд Трамп с Си Цзиньпином, эдакий американо-китайский дуэт. Трамп это делает, конечно, не осознавая того, что он делает. Что касается Большого Си, то его явно нельзя обвинить в том, что он не понимает последствий своих шагов.

Речь идет о державности, которая является хребтом российской персоналистской власти: если возникают любые сомнения в державности, то вся идеологическая конструкция начинает обваливаться. В течение четверти века после распада СССР Кремль сумел воспроизводить статус великой державы, во имя которой россияне готовы были жертвовать своими свободой и благополучием, имея в кармане лишь ядерные боеголовки и напоминания о кураже минувших лет. Но ирония — в том, что Россия может сохранять международные претензии только через соотнесение себя (через диалог либо конфронтацию, а чаще через то и другое вместе) с США, ведущим глобальным игроком. Российская политическая ментальность зациклена на американоцентризм; для этой ментальности остальной мир, включая и Европу, — лишь приложение к российско-американской биполярности. Американский нарратив стал важнейшим элементом самоутверждения российской власти и оправданием способа ее правления.

И тут такой обвал! Произошло неожиданное: Россия стала не просто инструментом американской борьбы за власть, но превратилась в антисистемную силу, которая грозит спровоцировать в США новый расклад сил и даже изменить баланс власти. Уже не важно, реально либо надуманно вмешательство Кремля в американский политический процесс, произошло необратимое: «российская карта» стала фактом американской реальности. Конечно, Кремлю даже в страшном сне не могла привидеться лавина событий, которая превратила любое общение американской администрации с российскими представителями в обещание нового Уотергейта. Причем Трамп — несдержанностью, нарциссизмом и необузданностью — поспособствовал превращению «российской карты» в собственного могильщика. Можно себе представить кремлевские стенания: «Ну ладно, сам бы себе рыл могилу, но ведь он, негодяй, раскачивает нашу лодку!» Впрочем, чего тут удивляться: если Москва столь долго и успешно эксплуатировала антиамериканизм в целях укрепления собственных позиций, то почему бы американской элите не перенять опыт и не попытаться поиграть с кремленофобией?

Если не остановить вал подозрений в российском вмешательстве и попытках дискредитировать американскую демократию, то Россия превратится если не в угрозу, то в нежелательного партнера для всего западного мира. А это обернется стратегическими проблемами для Москвы, вынудив Запад создавать механизм реального (а не имитационного) сдерживания и изоляции России.

«Это же политическая шизофрения!» — возмущается президент Путин. «Как же можно так относиться к законно избранному президенту?!» — с недоумением вопрошают российские телепропагандисты. Эх, лучше бы российская сторона вообще молчала! Каждый звук или вздох, исходящий из Москвы в поддержку Трампа, воспринимается как еще одно подтверждение того факта, что между ними есть договоренности, и это становится новым актом дискредитации американского президента.

Каковы бы ни были реальные или мнимые мотивы использования «российской карты» в США, возникла ситуация, которая подрывает основы российской персоналистской власти. Теперь Москве очень сложно использовать Америку как источник собственной державности. А конфронтация с Вашингтоном — себе дороже. Мы помним, чем закончилась конфронтация Советского Союза с США. Диалог, тем более сотрудничество с Вашингтоном теперь вряд ли получится. Каждый раз, когда Трамп будет пытаться протянуть Москве руку, даже по вполне обоснованным поводам, он будет усиливать подозрения относительно своей зависимости от Москвы. А это — новый шаг к импичменту.

Более того, любой преемник Трампа будет вынужден оперировать в атмосфере подозрительности относительно намерений и возможностей Москвы. Подозрительность к России и русским уже превращается в вирус, который начинает проникать в политическую жизнь самых разных стран. А для России, которая стала частью глобального мира и которая не только активно использует финансовые и технологические ресурсы Запада, но и превратилась в сырьевой придаток развитых стран, это представляет собой удар по модели существования.

Антироссийская консолидация американской элиты возрождает идеологизацию внешней политики, от которой на Западе давно отвыкли. Выход Запада из эпохи постмодернизма с его моральным и нормативным релятивизмом сужает поле маневра для Кремля, который до сих пор успешно использовал политическую амбивалентность либеральных демократий и их готовность к торгу. Возврат к нормативным стандартам будет означать закрытие западного мира для России и ее элиты. А великая держава не может существовать в изоляции, она может обеспечивать свой статус только через участие в Концерте великих держав.

Вот повод отказаться от привычного для России американоцентризма, пытаются обнадежить некоторые эксперты. Хорошо, но тогда чем Кремлю подпитывать свой статус без Америки? Будем строить партнерство с Китаем, предлагают оптимисты. Неужели они верят в то, что Пекин предложит Москве нечто большее, чем роль младшего партнера? Пока очевидно: у российской элиты, которая привыкла ныть о своем унижении со стороны США, наконец появляется реальный повод для причитаний. Китайский лидер Си Цзиньпин уже заявил о стремлении Китая сделать то, о чем до сих пор в Пекине опасались говорить вслух: о готовности к глобальному лидерству. На недавнем форуме «Один пояс — один путь» Си Цзиньпин, отбросив китайскую осторожность, фактически предложил свой вариант глобализации под руководством, конечно же, Китая. Видно, посмотрев на паралич Запада и на то, как Вашингтон увлечен уничтожением Трампа, в Пекине решили: пора, не таясь, выходить на авансцену. Владимир Путин в Пекине на вышеупомянутом форуме стоял рядом с Си, но явно без удовольствия. И понятно почему: китайский глобальный проект — еще один удар по российской державности и кремлевским амбициям. Единственная надежда, что концепция «Один пояс — один путь» провалится и что США соберет силы и укоротит китайские амбиции.

Словом, угораздило с этим Трампом! Но еще больше — с Си Цзиньпином. Конечно, можно развить в Сочи бешеную дипломатическую активность и вести диалог со всеми, кто готов приехать в Бочаров Ручей: от Реджепа Эрдогана до итальянского премьера, имя которого не обязательно запоминать, потому что правительства в Риме постоянно меняются. Но ведь все понимают, что это уже игра во второй лиге. Сегодня в Кремле должны мучительно размышлять, как и чем, как и с кем надувать облако державности? А без нее никак нельзя — последняя скрепа осталась.