Если показания Джеймса Коми в сенатском комитете по разведке на прошлой неделе назвать вашингтонским Супербоулом, то вторничные слушания Джеффа Сешнса потянут не более чем на показушный матч с участием звезд. Это было довольно бессмысленное мероприятие, от которого почти ничего не ждали, но которое, тем не менее, громко рекламировали. Средства массовой информации дрожали от возбуждения в предвкушении выступления Сешнса, хотя было совершенно непонятно, что такого особенного он может сказать, чтобы вызвать такую шумиху. Он ведь взял самоотвод и отказался от участия в расследовании действий России, не так ли? Так какие он может сообщить сногсшибательные новости?

По словам сенаторов, они хотели сосредоточиться на заявлениях, сделанных на прошлой неделе за закрытыми дверями Джеймсом Коми. Тот сказал, что Сешнс мог встречаться в отеле «Мейфлауэр» с вездесущим российским послом Сергеем Кисляком. Если это так, значит, Сешнс общался с Кисляком три раза, хотя сам генеральный прокурор ранее утверждал, что во время предвыборной кампании у него не было никаких контактов с русскими.

Когда сенаторы начали давить на него, Сешнс заявил, что разговоры о предполагаемой встрече в «Мейфлауэр» — это вздор. Он признал, что присутствовал на этом мероприятии, и что Кисляк тоже там был; однако сказал, что не помнит ни о каких беседах с ним, кроме возможного краткого обмена любезностями. Таким образом, нашел свое разрешение всем надоевший вопрос о том, беседовал ли с действующими сенаторами и с доверенными лицами из предвыборного штаба российский посол, в чьи обязанности входит беседовать с действующими сенаторами и с доверенными лицами из предвыборного штаба. Самое важное заявление Сешнса о Кисляке было также самым банальным: «Я встречался со многими людьми, которые хотели выдвинуть аргументы в интересах своих стран». Такое случается постоянно.

Так в чем проблема? Для хулителей президента эти слушания были гораздо меньше связаны с анализом доказательств и улик и больше — со сбором воображаемых хлебных крошек вдоль следа, ведущего из Башни Трампа в Москву. Они также получили возможность унизить союзника президента. Отсюда и невыносимые словоизлияния по поводу спорных и слегка попахивающих маккартизмом методов допроса сенатора Камалы Харрис (Kamala Harris) («Были ли у вас какие-нибудь контакты с какими-нибудь российскими бизнесменами или с какими-нибудь российскими гражданами?») Это вызвало весьма эмоциональную реакцию со стороны Сешнса, но на деле ничего не дало. Генеральный прокурор во время своих показаний довольно часто огрызался, особенно в самом начале, когда он подверг резкой критике инсинуации о сговоре с русскими, назвав их «ужасной и мерзкой ложью». «Я не отказывался от защиты своей чести и достоинства», — заявил он. Похоже, Сешнс говорил это вполне серьезно.

А потом он, видимо, привык к косвенным намекам и недомолвкам. Его сегодняшние слушания не изменили ничью точку зрения, и ничего не дали, кроме очередного припадка в кабельных СМИ. Сешнс отчасти сам виноват в своих бедах. Он мог полностью выйти из зоны поражающего действия обвинений, если бы взял самоотвод раньше и более откровенно рассказал о своих контактах с Кисляком. Но он также стал жертвой неподвластных ему обстоятельств, а именно, поведения Трампа и исступленного поиска средствами массовой информации агентов ФСБ, подсматривающих из-за каждого угла. Так что шоу будет продолжаться. А может, СМИ следует отказаться от этого шоу, набраться терпения и дождаться выводов специального прокурора?

Мэтт Перпл — заместитель главного редактора издания Rare Politics.