Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Киевский «секретный план». А что Порошенко сможет предложить Трампу по Донбассу?

Все происшедшее напоминает раскрытие того, как президент теряет отличный шанс во внешнеполитической игре.

© AP Photo / Markus SchreiberПрезидент Украины Петр Порошенко на саммите с лидерами России, Украины и Франции
Президент Украины Петр Порошенко на саммите с лидерами России, Украины и Франции
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Наблюдаю за цирком, продолжающимся вокруг «изменения формата противостояния России на Донбассе». Почему цирком? Судите сами. Итак, 20 июня президент Украины Петр Порошенко встречается с президентом США Дональдом Трампом. В чем преимущества этого? В том, что 7-8 июля Трамп примет участие в саммите «Большой двадцатки» в немецком Гамбурге, то есть это уникальный шанс продвинуть проблему Донбасса на высочайшем уровне.

Наблюдаю за цирком, продолжающимся вокруг «изменения формата противостояния России на Донбассе». Почему цирком? Судите сами. Итак, во вторник, 20 июня, президент Украины Петр Порошенко встречается с президентом США Дональдом Трампом. В чем преимущества этого? В том, что 7-8 июля Трамп примет участие в саммите «Большой двадцатки» в немецком Гамбурге, то есть это уникальный шанс продвинуть проблему Донбасса на высочайшем уровне.


Правда, для этого нужно иметь план действий и конкретные предложения в одной из двух форм:


1) секретный план, предназначенный для ознакомления во время встречи;


2) открытая концепция, принятая, многократно обсужденная на Украине и, возможно, хотя бы в общих чертах известная заинтересованным сторонам в мире.


Второго варианта, как известно, у нас нет. Итак, секретный план. И тут за неделю до встречи двух президентов секретарь СНБО Украины Александр Турчинов сообщает о подготовке некоего нового формата в противостоянии России, что должно сильно помочь сдвинуть возврат оккупированных территорий с мертвой точки.


И тут начинается цирк. Нардепы и прочие эксперты комментируют возможные изменения, но делают это так вразнобой, что становится сразу ясно: либо они и понятия не имеют, что это за план «мистера Фикса», либо прикрывают секретный план президента, который должен быть представлен Трампу. Возможен и третий вариант: никакого плана нет и не было, и предлагать что-то по Донбассу (во всяком случае новое, кроме традиционного, пусть и в целом верного «Россия — оккупант, Крым и Донбасс — это Украина») Порошенко попросту нечего.


Этот вариант наиболее вероятен по целому ряду причин, первая из которых — сам факт заявления Турчинова: если бы такой план был, он бы о нем знал и, думаю, молчал. Ну, во всяком случае я на это надеюсь. Идем дальше. Как-то очень странно сам Турчинов объясняет смену формата: мол, использовать армию в АТО не вполне законно. Ну да, 3 года это никого не смущало, а тут — здрасьте. Понятно, что АТО вводили в 2014 году для того, чтобы можно было провести выборы и, скажем прямо, легитимировать сложившееся положение вещей, когда власть заполучили, по сути, на крови погибших в Киеве людей. Но и после выборов АТО никто отменять уже не стал.


В рамках нового формата будет введено военное положение? В рамках страны это возможно лишь при объявлении войны. Кому объявлять? России? При желании это можно было сделать в 2014 году, но ничем хорошим бы не закончилось, как не закончится и теперь. Объявлять военное положение в прифронтовых районах Донбасса? А зачем? Де-факто оно там уже довольно давно. Чтобы лишить права голоса жителей прифронтовых районов, оппозиционно настроенных к власти? Так власть Украины настроила против себя, ну или за…а, не только Донбасс, так что вряд ли это что-то радикально изменит в предвыборных раскладах.


В новом формате армия будет действовать жестче и начнет наступление на Донбассе? А кто поручится, что, как летом 2014 года, не придет «северный ветер»? Пока есть опасность его повторения, никакого наступления не будет. Вот и выходит, что все происшедшее напоминает раскрытие того, как президент теряет отличный шанс во внешнеполитической игре.