Находясь в Европе на саммите «Большой двадцатки», президент Трамп общался с некоторыми обеспокоенными союзниками США и впервые после своего вступления в должность встретился лицом к лицу с президентом России Владимиром Путиным.
В воскресенье в передаче Face the Nation принял участие сенатор-республиканец от штата Аризона, председатель Комитета по вооруженным силам Джон Маккейн. Он обсудил с ведущим проблемные точки и очаги напряженности, привлекающие внимание США, начиная с России и заканчивая Ближним Востоком.
Предлагаем вам текст интервью, вышедшего в эфире передачи Face the Nation 9 июля 2017 года.
Джон Дикерсон: Теперь мы обратимся к сенатору из штата Аризона, председателю Комитета Сената по вооруженным силам Джону Маккейну. Сенатор, мне бы хотелось здесь обсудить все мировые проблемы. Итак, давайте начнем.
— Да, действительно. У нас нет глобуса, но давайте начнем с России. Итак, постпред США при ООН, говоря о последствиях вмешательства России в выборы, сказала: «Не думайте, что на этом все закончилось». И она намекнула, что могут быть последствия. Но президент этим утром опубликовал комментарий в Twitter. И написал он следующее: «Теперь настало время двигаться вперед путем конструктивной работы с русскими». Похоже, эти слова не предполагают никаких последствий.
— Пока интересной особенностью всей этой проблемы является то, что мы знаем, что Россия пыталась повлиять на исход наших выборов в ноябре прошлого года. И у русских не получилось. Но предпринимались очень изощренные попытки сделать это. И за это они пока не понесли никакого наказания. Мы провели через Сенат очень хороший законопроект о санкциях, и у нас также есть другие предложения. Но если говорить о конкретном наказании за их действия, никакого наказания не было. Так что если бы вы были Владимиром Путиным, которого я знаю много лет, то вам бы сошло с рук то, что вы в буквальном смысле пытались изменить исход не только наших выборов. Выборы во Франции. Попытка свергнуть правительство Черногории, прекрасной маленькой страны. Я рекомендую, я выступаю за наказание. Но пока никакого наказания не последовало. Пора двигаться вперед. Да, двигаться вперед пора. Но есть цена, которую следует заплатить, за все надо расплачиваться.
— Почему же? Почему надо расплачиваться?
— Иначе он сочтет, что может делать это и дальше. Безусловно. Нет, разве кто-то сомневается в том, что он намерен поставить под сомнение американское превосходство, подорвать демократию, разрушить принципы свободы и все то, что символизирует Европу и мир после окончания Второй мировой войны? На протяжении 70 лет у нас существует новый мировой порядок. И он теперь подвергается серьезным испытаниям не только в Европе, но и во всем мире.
— Президент заявил, а Белый дом утверждает, что это является значительным достижением, успешным результатом их встречи. Президент опять же написал утром в Twitter: «Мы с Путиным обсудили вопрос создания «непроницаемого» подразделения по кибербезопасности, чтобы бороться с кибератаками и многими другими негативными вещами». Что вы…
— Я уверен, что Владимир Путин мог бы оказать огромную помощь в этой работе, поскольку он занимается хакерскими атаками. На самом деле, послушайте, я поддерживаю этого президента. Я его не поддерживал, так? Но он — президент. Я пытаюсь с ним работать по всем вопросам, где это возможно. По вооруженным силам мы в Комитете в установленном порядке приняли законопроект о санкционировании расходов на оборону, которым, возможно, мы займемся позже. Его поддержали все 27 представителей обеих партий, был проведен всеобъемлющий обмен мнениями. Мы рассмотрели более 200 поправок. Но все напрасно. И вместо этого мы в этом вопросе решаем навязать предложение республиканцев, многие пункты которого требуют 60 голосов. Я не понимаю этого. Что нам нужно делать сейчас? Вернуться к началу. Внести законопроект.
— Вы имеете в виду законопроект о здравоохранении?
— Внести законопроект, провести его, поставить его на голосование, проголосовать по нему. Это установленный порядок. И если игнорировать мнение противника или противоположной стороны, то в конечном итоге получится то же самое, что произошло с реформой Obamacare, когда они протолкнули ее 60-ю голосами. Только знаете что? У нас нет 60 голосов, Джон.
— Так что сейчас происходит со здравоохранением? На следующей неделе все возвращаются к работе.
— Думаю, что моя точка зрения состоит в том, что вероятно, он будет неудачным, но я был — и сейчас могу ошибаться. Я думал, что буду президентом Соединенных Штатов. Но думаю, я боюсь, что он обречен на провал. И тогда мы должны созвать конференцию республиканцев, и поставить вопрос: «Что делать дальше?». Внести законопроект. Сказать демократам: «Вот законопроект». Это не значит, что они не… что они его контролируют. Это означает, что их поправки могут быть рассмотрены. И даже когда они проиграют, они все равно будут участниками процесса. Именно в этом и заключается демократия.
— Позвольте мне вернуться к зарубежным вопросам.
— Разумеется.
— Хочу спросить вас о Сирии. Давайте послушаем то, что госсекретарь Тиллерсон сказал о русских, у которых есть свои интересы в Сирии, и о США. Давайте послушаем госсекретаря.
Рекс Тиллерсон: В общем и целом наши цели совершенно одинаковы. Как мы этих целей добиваемся — на это у каждого из нас своя точка зрения. И вполне возможно, что у них правильный подход, а у нас — неправильный подход.
Джон Дикерсон: У русских правильный подход?
Джон Маккейн: Здесь решить нельзя. Нельзя решить. Это те же люди, которые используют высокоточное оружие, чтобы наносить авиаудары по больницам в Алеппо, где находятся больные и раненые люди. Это просто… вы знаете, я готовил себя морально к выступлению в этой программе. Я сказал себе: «Джон, ты не будешь расстраиваться. Ты не будешь давать волю эмоциям». Но я знаю, кто такие герои, творящие такое добро. И я знаю, что такое массовое убийство. Я знаю, что русским было известно, что Башар Асад собирается применить химическое оружие. И говорить, что у нас, возможно, неправильный подход?
Послушайте, я долго мучился, пытаясь принять решение о том, поддерживать кандидатуру Тиллерсона на посту государственного секретаря или нет. Не то чтобы я не восхищался его успехом и всеми хорошими делами, которые он совершил. Дело в том, что он говорил в прошлом. Он отошел от основных принципов американской демократии. Причина, по которой мы являемся, как обычно говорил Рональд Рейган, «сияющим городом на холме», состоит в том, что на нас равняются, нас уважают за наши принципы и наши убеждения. И за то, что мы защищаем свободу — и пропагандируем свободу. Вот что такое Америка. И дело не в том, что они правы, а мы ошибаемся. Мы знаем, кто…
— Вы жалеете…
— Кто здесь прав и кто неправ.
— Вы жалеете, что проголосовали за Тиллерсона?
— Иногда жалею. Но меня сих пор терзает мысль о том, что американский народ выбрал этого президента. И ему пора бы уже создать свою команду. Когда Барак Обама победил в 2008 году, в 2009 году я голосовал за его команду, потому что, на мой взгляд, американский народ хотел, чтобы у него была эта команда. Но не думайте, что меня это не беспокоило. Очень беспокоило.
— Ну и вопрос в заключение. Совсем недавно вы были в Афганистане. Каково ваше ощущение по поводу происходящего в этой стране?
— У нас нет стратегии. И мы проигрываем. Когда вы не выигрываете, вы проигрываете. И АНА, Афганская национальная армия, несет недопустимые потери. Но мы собираемся разрабатывать новую стратегию. Знаете, они приходят к нам и просят предоставить дополнительные средства, прислать больше войск, просят дополнительных миссий.
Мы не будем этого делать, пока нам не предложат стратегию. Я спрашиваю генерала Мэттиса, которым я восхищаюсь, и генерала Макмастера, которым я тоже восхищаюсь: «Где стратегия? Где стратегия?» Тогда мы сможем проводить какую-то политику. Тогда мы санкционируем финансирование и отправку войск. Предоставление танков и пушек.
И, между прочим, мы все знаем, в чем проблема. Проблема — в Белом доме. Им надо сосредоточиться, выбрать стратегию. И это, кстати, должен сделать президент. И сказать американскому народу: «Мы должны там победить. Не забывайте о терактах 11 сентября. И вот что для этого нам необходимо сделать». К сожалению, Белый дом сейчас в замешательстве, там сплошной хаос. Но я уверен, Соединенные Штаты Америки, самая лучшая и самая сильная страна на земле, сможет это сделать.
— Хорошо. Сенатор Маккейн, большое спасибо за участие в нашей программе.
— Спасибо, Джон.
