После окончания холодной войны Америка бьется над российским вопросом и пытается приручить новую Россию, помогая ей, сдерживая или наказывая ее. Как бы то ни было, найти волшебное решение до сих пор не удалось. Что делать с российско-американскими отношениями? Вашингтон переборщил? Или же, наоборот, не дожал?
С 1991 года в спорах вокруг американской внешней политики не стихает противостояние сторонников содействия модернизации России (она, как считается, должна привести к ее демократизации), выступающих за жесткость ястребов и представителей так называемой реалистической школы. Они призывают не вмешиваться во внутреннюю российскую политику и сотрудничать по конкретным вопросам без насаждения «наших ценностей».
От Билла Клинтона до Джорджа Буша и Барака Обамы — все президенты США пытались решить российскую головоломку.
В сравнении с дальнейшими событиями два мандата Бориса Ельцина выглядят как эпоха настоящей дипломатической эйфории. После распада советской империи ельцинская Россия взяла курс на Запад и демократию. Она, почти не поморщившись, приняла независимость прибалтийских, кавказских и среднеазиатских республик и даже Украины, что совершенно не походило на ситуацию в соседней Югославии, где Слободан Милошевич начал череду злосчастных войн в стремлении вернуть былое. Настоящее и доверительное сближение казалось как никогда близким. Билл Клинтон и Борис Ельцин прекрасно ладили и не скрывали этого…
Тем не менее по мере того как внутренние российские реформы превращались в разграбление страны, на первый план вновь вышли старые автократические и неоимперские склонности. Обстрел парламента в 1993 году, войны в Чечне и хаос олигархических войн мало по малу похоронили демократию в России, оставив лишь горькое послевкусие упущенной возможности… В любом случае, россиянам все это надоело, и они возложили ответственность за свои беды на Запад. Они были ослаблены, с ностальгией вспоминали о былых временах и были в ярости от вмешательства Запада на Балканах, где их некогда встречали, как спасителей. Они ощущали себя преданными. Путин же стал действовать в ключе их разочарования и положил конец западной авантюре России.
В Вашингтоне же каждый президент начинал с того, что объявлял предшественника виновным в провале российско-американского диалога. Так, Буш пытался восстановить отношения с Москвой, «взглянув в глаза» Путину и «увидев там душу». Обама в свою очередь пять лет стремился стереть из памяти серьезную напряженность эпохи Буша, целомудренно бросив вуаль на российско-грузинскую войну 2008 года и объявив «перезагрузку» отношений двух стран. Его советники были убеждены в возможности наладить связи путем изоляции тем потенциального диалога (ядерное разоружение, Иран) от нараставшей напряженности в связи с агрессивным поведением России в Европе.
Обама даже представлял «перезагрузку» как большое достижение своей внешней политики в ходе кампании за переизбрание. Как бы то ни было, все окончательно рухнуло в 2014 году с аннексией Крыма Москвой и вооруженной дестабилизацией востока Украины. Обама стремился сделать ставку на Азию, однако был вынужден вновь вложить военные ресурсы в Европу. В отношениях Вашингтона и Москвы опять утвердилась холодная война или, скорее, горячий мир. После мощного хода Путина на сирийском поле Обама осознал, что у конфронтации нет географических границ. Российский «партнер» на самом деле стал вездесущим структурным противником.
«Достаточно заглянуть в отражающие позицию Кремля российские газеты, чтобы понять, что Россия вот уже который год ведет холодную войну против Запада. Мы просто этого не осознавали. Изменилось лишь то, что теперь у США больше решимости ответить», — отмечает бывший посол, а ныне старший научный сотрудник Atlantic Council Джон Хербст (John Herbst). В частности, он имеет в виду принятие Конгрессом новых санкций против России в ответ на хакерское вмешательство в президентские выборы. По его мнению, поездка вице-президента Пенса в Прибалтику и ужесточение тона Вашингтона по украинскому вопросу подтверждают, что Трамп будет следовать за этой тенденцией, «хотя у него другие склонности», и он попытается сотрудничать с Путиным в Сирии.
«Провал прочного партнерства США и России был главным образом связан с агрессивным поведением Москвы по отношению к соседям, — полагает бывший посол Дэн Фрид (Dan Fried), который занимал ответственные посты в Госдепартаменте при Буше и Обаме. — Для успеха российско-американских отношений нам нужно было согласиться с тем, что россияне постоянно требовали у нас, но что было неприемлемым для нас: восстановление их доминирования над соседями». «Клинтон, Буш и Обама пробовали открытость по отношению к России, не предоставляя ей подобного права, поскольку речь шла бы о совершенно неприемлемой уступке для любого президента США… В целом, русским нужна новая Ялта и покорные соседи», — считает Фрид.
Бывший дипломат полагает, что у Трампа, быть может, и был соблазн поддаться путинским призывам, но ему помешали «Конгресс и подозрения насчет его собственных связей с Россией». По его словам, впечатляющие ответные меры Путина до странного напоминают «середину 1980-х годов, когда Москва думала, что может строить из себя жертву и разжигать страсти, чтобы разделить Европу и США». «Тогда они сильно переоценили свои силы и в итоге проиграли в холодную войну. Думаю, это может повториться. Да, у нас сейчас кризис во главе государства, однако наши основы прочны, тогда как Россия очень слаба, как в экономическом, так и политическом плане. Если мы сохраним единый фронт с Европой против Путина, он проиграет эту битву», — предрекает Фрид. Джон Хербст придерживается того же мнения: «Российская элита в конечном итоге признает нежизнеспособность конфронтации с Западом, в которую ее втягивает Путин. Вопрос в том, когда это случится. Через пару месяцев или через 20 лет». Без технологий и развития «Россию ждет провал. Она нуждается в Западе», — утверждает он.
