Проведя в 2015 году несколько месяцев во фронтовой зоне, я написал, что Украине очень нужен «худой мир», а не гонка вооружений. Прошло два года, погибли тысячи людей, и вот идея о предоставлении Киеву американского оружия снова всплыла на поверхность.

Будучи гуманитарным работником, величайшее желание которого — положить конец невыносимым страданиям гражданского населения Украины, я пытаюсь найти ответы на следующие вопросы. Увеличит ли американское оружие российские издержки от агрессии, заставит ли оно Москву свернуть свой военный проект в Донбассе, спасет ли оно жизни мирного населения? Или же эти поставки приведут к новому витку эскалации и притоку в регион дополнительных вооружений?

Ответы на эти вопросы очень важны для гражданского населения Донбасса. Поскольку обе стороны разместили тяжелую артиллерию вблизи жилых кварталов (об этом свидетельствует руководитель мониторинговой миссии ОБСЕ в данном регионе), каждый виток эскалации ведет к новым смертям и разрушениям, в то время как население безмерно страдает от войны и гражданской междоусобицы.

Я не испытываю удовольствия, думая о том, что вооружаемые Россией сепаратисты и почти не прячущаяся российская армия имеют огневое превосходство над украинскими военнослужащими, теми мужчинами и женщинами, которых я ежедневно вижу на блокпостах. Я надеюсь, что противотанковые ракеты Javelin будут использоваться для сдерживания российской агрессии и спасения жизней мирных людей; однако мне кажется, что мы должны рассмотреть и другие сценарии, показывающие, как поставки американского оружия повлияют на этот конфликт.

Российская агрессия является первопричиной, и каждый шаг, предпринимаемый Украиной (будь это наступательные действия или оборонительные), это изначально ответ на агрессивные действия. Но это не означает, что Россия неизменно является причиной каждой вспышки насилия в зоне конфликта. Я езжу в прифронтовые города и села несколько раз в неделю и часто спрашиваю жителей, какая из сторон начинает артобстрелы, снаряды от которых летают у них над головами. Обычно ответ таков: «Иногда с этой стороны, иногда с той». К такому же выводу приходишь, читая доклады ОБСЕ, в которых все изложено до мельчайших технических подробностей, и нет оценочных суждений.

Есть основания полагать, что два важнейших события, приведших к самой крупной эскалации в 2017 году, начались с «ползучего наступления» украинских войск, пытавшихся улучшить свои позиции на линии фронта. Это вполне понятный шаг со стороны солдат, находящихся под огнем противника на простреливаемых позициях, однако именно он мог вызвать массированные перестрелки возле светлодарского выступа и между воюющими сторонами в Авдеевке и Донецке, приведшие к гибели десятка гражданских лиц и к новым разрушениям вдоль линии фронта с обеих сторон. Что крайне важно, почти ни одно из этих наступлений не увенчалось успехом.

Командир украинского батальона рассказал «Радио Свободная Европа / Радио Свобода», как его солдаты тайком прокрались в находящееся на нейтральной полосе село Новолуганское и закрепились на позициях возле свинофермы. Той ночью сепаратисты поняли, что произошло, и начали обстреливать украинские войска, а также ферму, которая была почти полностью разрушена, так как обстрелы продолжались до начала мая. От села ферму отделяет лишь узкая полоска садов, и само село не раз подвергалось обстрелам.

Я не утверждаю, что в продолжении боевых действий виновны исключительно вооруженные силы Украины, поскольку изначально агрессором является Россия. Но поскольку украинские СМИ активно обсуждали ползучее наступление и даже хвастались по этому поводу, у меня возникает тревожное подозрение, что сторонники активных боевых действий думают о повторении такого тактического приема, строя свои расчеты по применению американского оружия. Мы должны признать, что украинская армия имеет моральное право на возвращение оккупированных земель, однако наше правительство неоднократно заявляло о своей приверженности Минским соглашениям, по которым Украина и сепаратисты обязаны пойти на деэскалацию (чего пока нет).

Многие представители правительства и средств массовой информации на протяжении трех лет рассказывают народу Украины, что американское оружие в корне изменит ситуацию. Один депутат парламента и доброволец даже заявил: «С американским оружием мы выгоним русских обратно в Сибирь». А один командир недавно сказал Daily Signal: «Если США поставят оружие, это полностью изменит ход войны уже на следующий день». На фоне таких утверждений у Киева может возникнуть ощущение, что он должен воспользоваться поставленным оружием и изменить баланс сил на линии фронта. Пентагон рассматривает вопрос о поставке противотанковых ракет Javelin, которые считаются оборонительным оружием. Однако это оружие можно использовать для прикрытия украинского наступления вглубь удерживаемых сепаратистами территорий, которые обороняются российскими танками.

У кого-то может возникнуть надежда на то, что украинское наступление приведет к окончанию войны. Но такой результат маловероятен, каким бы ни было это наступление — ползучим или стремительным. В августе 2014 года украинская армия глубоко продвинулась на территорию так называемых народных республик, отрезав Донецк от Луганска и начав окружение сепаратистов вдоль российской границы. Потери среди мирного населения были ужасающими, так как обе стороны сровняли с землей деревни и целые городские кварталы. Тогда я думал: «Это ужасно, но это положит конец войне, и наверное, это к лучшему».

Но все вышло не так. Большинство обозревателей согласны с тем, что наступление было остановлено в результате массированной и прямой военной интервенции со стороны России, которая отбросила наступающие войска, окружив их под Иловайском, в результате чего погибли сотни украинских военнослужащих. Прошло пять месяцев, и в результате прямого вмешательства России соотношение сил снова изменилось, а сепаратисты получили возможность занять стратегические важные и почти полностью разрушенные города Дебальцево и Углегорск.

Что, новое украинское наступление приведет сегодня к иному результату? Год назад Елена Рачева из независимой российской «Новой газеты» взяла серию интервью у солдат и мирных жителей по обе стороны фронта. Она сообщила о наращивании сил и средств и о неодолимом желании фронтовых подразделений с обеих сторон перейти в наступление. По ее словам, это приведет к кровавой бойне. «Если вернется война, в живых не останется ни одного человека из числа тех, с кем я беседовала», — написала Рачева.

Активист Евгений Шибалов, оказывавший срочную гуманитарную помощь своим соседям в Донецке, пока его не депортировали сепаратистские власти, рассказал мне, что во время первых артиллерийских обстрелов на окраинах Донецка медики «скорой помощи» зафиксировали, что на одного погибшего военного приходится 25 смертей мирных жителей. Когда линия фронта стабилизировалась, потери среди гражданского населения существенно снизились, как и это печальное соотношение. Но Шибалова очень сильно беспокоят звучащие в Киеве и в украинских СМИ разговоры о необходимости провести наступление по образу и подобию операции «Буря». Эту военную операцию при поддержке НАТО провели хорватские и боснийские войска, выдавившие сербских сепаратистов из Сербской Краины. Те скромные поставки оружия, о которых говорит Пентагон, вряд ли вдохновят украинскую армию на проведение столь смелого наступления. Однако любые существенные попытки перекроить линию фронта могут привести к огромным потерям среди гражданского населения, каких не было с ужасного лета 2014 года.

Мы должны также принять во внимание то, как Москва истолкует этот «язык силы». Сторонники вооружения Украины утверждают, что в Россию станут отправлять больше гробов с погибшими солдатами, и Путин поймет, что он уже не может безнаказанно поддерживать сепаратистов. Столкнувшись с решимостью и твердостью США, он пойдет на уменьшение российских провокаций на Украине. Но пожалуй, мы недооцениваем готовность Путина и его элиты мириться с гибелью своих военнослужащих и многочисленных украинских и российских «добровольцев», которые находятся во фронтовых окопах. Я жил в России первые полтора года украинского кризиса и ощутил, насколько сильна и масштабна информационная кампания Москвы. Я пришел к выводу, что Путин сделал ставку на конфронтацию с Америкой, видя в этом основу легитимности своей власти и популярности в российском обществе. Военное поражение и даже значительные военные неудачи сепаратистов станут поражением для Москвы, а это лишь осложнит геополитическую ситуацию.

Я боюсь, что Путин понимает язык силы совсем по-другому. Какими бы ни были реальные последствия от применения ракет Javelin, он может расценить поставки американского оружия как символическую проверку того, кто диктует условия в зоне боевых действий в Донбассе. Чтобы продемонстрировать свою решимость, Путин может направить в Донбасс новые крупные партии военной техники. В результате возникнет гонка вооружений в миниатюре, а многочисленные артиллерийские орудия станут отнюдь не символически обстреливать дома живых и дышащих жителей Донбасса.

Это означает смерть людей, крах их жизней, разрушенные дома и домашние хозяйства. Жителям снова придется прятаться в подвалах и бомбоубежищах, где будет постепенно таять их надежда на нормальную жизнь.

Два года работы в прифронтовой полосе убедили меня в том, что нынешнее положение вещей ужасно, однако мирным жителям есть что терять. Впервые я побывал в селах вблизи светлодарской дуги в марте 2015 года. Повсюду я видел зияющие пустотой окна, испещренные осколками стены и разбитые фасады домов. Многие маленькие беленые домики превратились в руины. Сегодня, благодаря усилиям украинских волонтеров, международных неправительственных организаций и компетентных управленцев шрамы войны едва заметны. Вновь открываются небольшие заводы и мастерские, которым нужны рабочие.

В станицу Луганская, которая находится неподалеку от одноименного города и в свое время подвергалась безжалостным обстрелам с обеих сторон, постепенно возвращаются мелкие фермеры, бежавшие в свое время в другие районы Украины и в Россию. Они засыпают землей воронки в своих садах и ремонтируют разрушенные парники. Выращенные огурцы и помидоры эти люди продают на пограничном переходе в Луганск, а на вырученные деньги ремонтируют свои дома и расплачиваются с долгами, накопившимися за два года без урожая. «Конечно, мы хотим жить так, как жили до войны, — постоянно слышу я. — В такой обстановке, которая сложилась сейчас, мы сможем выжить. Лишь бы не вернулась война».

Я знаю, многие сторонники поставок оружия на Украину искренне верят, что это остановит российскую агрессию и поможет спасти жизни людей. Если оружие будет поставлено, и это действительно поможет прекратить военные действия на линии фронта, я буду счастлив от того, что ошибся. Но если такой шаг приведет к эскалации и снова вызовет гибель и страдания мирных жителей в Донбассе, обратят ли на это внимание сторонники поставок оружия?

Брайан Милаковский приехал из штата Мэн и работает на востоке Украины в гуманитарных организациях.