Владимир Путин, кажется, шагает по планете, как политический Голиаф, представляя собой нечто среднее между Петром Великим и Иосифом Сталиным. И в Сирии, и на Украине российский президент показывает свои мускулы, а мир, похоже, дрожит от страха. Сейчас мало кто сомневается в том, что Путин с помощью искусных маневров вернул Россию на позицию глобальной значимости после произошедшего в 1991 году распада Советского Союза, который он назвал «крупнейшей геополитической катастрофой века». Он направил миллиарды долларов на модернизацию своей военной машины, а также погрузился в захватывающий, но туманный мир новых медийных технологий, трансформировав его в грозное оружие политической борьбы.

У себя дома он погрузился в глубину российской истории, религии и мифологии для усиления своего имиджа и укрепления власти, ассоциировав себя с такими успешными правителями 18-го века, как Петр и Екатерина; с православной церковью, которая подчеркивает «традиционные ценности» веры и патриотизма; с такими консервативными философами, как Сергей Уваров, сочинения которого в середине 19-го века проповедовали «православие, самодержавие, народность»; и даже с дискредитированной диктатурой Сталина.

Проецируя имидж экспансивной личной власти и влияния, Путин мало что оставляет на волю случая. Он носит большой крест, который дала ему его мать и который, по его заверению, был освящен в Святой Земле. Он с почтением говорит о том времени (988 год), когда князь Киевской Руси Владимир возглавил процесс христианизации русского народа. По особым случаям он ездит верхом с голым торсом по российской тундре. Он понимает, что российский народ восхищается таким сильным вождем, и он решительным образом настроен на то, чтобы быть его героем.

Но является ли он таковым? В то время как успехи Путина выставляются на показ, его неудачи оказываются на «задней плите», где они кипят на медленном огне гнева и разочарования.

Начнем с экономики. Она стагнирует в результате падающих цен на нефть и западных санкций, введенных в 2014 году после захвата Россией Крыма и разжигания мятежа в юго-восточной Украине. В разных частях страны проводятся забастовки (их все чаще называют незаконными). Эти короткие, спонтанные акции, свидетельствующие о росте недовольства в рабочей среде. В стране не выплачивается заработная плата, иногда в течение нескольких месяцев. Семьям не предоставляется финансовая компенсация за детей, погибающих на службе, хотя раньше это было обязательным.

В настоящее время мятеж на Украине находится в патовом состоянии, но этот конфликт продолжает оставаться дорогостоящим предприятием. Российское вмешательство в гражданскую войну в Сирии на самом деле вызвало замешательство в Соединенных Штатах и спасло режим Башара Асада, но оно также связано с риском расширения конфликта с возможным участием в нем США. Русские начала задавать вопрос: стоит ли это делать?

Но если опросы общественного мнения свидетельствуют о том, что популярность Путина находится на уровне 80%, то возникает вопрос: а нужно ли беспокоиться? Ответом может послужить создание 5 апреля 2016 года российской Национальной гвардии, внутренних войск, численность которых, согласно оценкам, составляет 350 тысяч человек. Подчиняется Национальная гвардия только Путину. Возглавляет ее генерал Виктор Золотов, который в течение многих лет был личным телохранителем Путина. Если Золотов решит задействовать свои войска, ему нужно будет получить одобрение только от Путина, а не от парламента, регулярной армии или какого-либо другого ведомства. Золотов и его войска действуют как независимая сила.

Но зачем Путину такая мощная преторианская гвардия? У него уже есть современные, переоснащенные вооруженные силы. Изучение этого человека позволяет с уверенностью говорить о том, что Путин испытывает глубокий страх перед своим народом, какими бы ни были результаты опросов. Он боится того, что в какой-то момент народ восстанет против своего правителя, как он сделал это 100 лет назад, 7-го ноября 1917 года. Похожее восстание занимает важное место в его собственной биографии. Путин, будучи сотрудником КГБ, работал в Дрездене в конце 1980-х годов, когда разъяренная толпа немцев после падения Берлинской стены предприняла штурм штаб-квартиры его службы. Он отчаянно пытался сжечь официальные документы, он звонил в Москву, пытаясь получить инструкции. Но никто не отвечал на его телефонные звонки. Потрясенный до глубины души, он дал себе слово, что такое никогда не должно повториться.

Уже будучи во власти, Путин стал свидетелем других народных восстаний. «Цветная» революция на Украине в 2004 году испугала его, но в тот момент он был не в состоянии ее подавить. В 2008 году «взорвалась» Грузия. На этот раз Путин использовал военную силу для подавления. Украина вновь взбунтовалась в 2014 году, и тогда Путин, опасаясь того, что выбор украинцев в пользу свободы и независимости может воздействовать на российский народ, решил использовать военную силу. Он оккупировал Крым, а вскоре после этого двинулся на восток Украины, где до сих пор тлеет конфликт. Возможно, Путин гордо выступает на международной арене, однако действия его гвардии свидетельствуют о тревожных сомнениях относительно его политического долголетия. У царя Николая II тоже была гвардия, и называлась она охраной (okhrana). Она защищала правителя до 1917 года, до того момента, когда русский народ сказал: «Хватит». Это именно то слово, которое Путин не хотел бы услышать в ближайшем будущем.

Калб является старшим советником Пулитцеровского центра освещения кризисов (Pulitzer Center on Crisis Reporting), почетным профессором кафедры имени Эдварда Марроу Гарвардского университета, а также автором книги «Год, когда я был Петром Великим — 1956: Хрущев, призрак Сталина и молодой американец в России (The Year I Was Peter the Great-1956: Khrushchev, Stalin's Ghost, and a Young American in Russia).