Американский президент Дональд Трамп снова сыграл роль слона в посудной лавке: взял и объявил Иерусалим столицей Израиля. Заодно распорядился перенести туда посольство США.


Израильтяне ликуют, арабы негодуют, серьезные политики призывают к спокойствию, многочисленные кассандры предрекают новую войну. Казалось бы, какое нам дело — на то он и Ближний Восток, чтобы там все время что-то случалось и взрывалось? Но не в этот раз.


Правда как самостоятельная ценность


Не буду перечислять негативные стороны решения американского президента. Их легко перечеркивает одно соображение: вы будете смеяться, но Иерусалим — действительно столица Израиля. Старик Трамп сыграл роль мальчика из сказки про голого короля — сказал то, что всем очевидно, но о чем говорить категорически нельзя.


Если вы хотите обратиться в любое правительственное учреждение Израиля, то как это ни противно, на конверте придется написать «Иерусалим». И при посещении самого знаменитого города мира его столичный статус не вызывает никаких сомнений. Израильтяне не мыслят другой столицы. Советский пропагандистский штамп «агрессивная политика Тель-Авива» смешон именно тем, что в Тель-Авиве не разрабатывалась ни агрессивная, ни любая другая политика — это происходило и происходит в столице страны, как повсюду в мире.


И поэтому бессмысленны все упреки Трампу. Особенно смешно, когда его обвиняют в недальновидости. Дескать, не понимал, какую бурю вызовет в мире его решение. Дальновидно, с точки зрения этих критиков, отрицать очевидное. Конечно, скандал неизбежен: палестинцы мечтают о том, что Иерусалим будет их столицей. А вот израильтяне этого никогда не допустят. Альтернатива проста: либо мы дожидаемся, когда это противоречие выльется в войну, либо признаем и фиксируем сложившуюся ситуацию. Все равно когда-то это придется сделать — так лучше перетерпеть скандал и продолжать жить в реальной, а не искаженной политкорректностью ситуации.


А теперь перенесемся в другую точку планеты — по странному совпадению там не только бушуют похожие страсти, но и природа похожа: много солнца, засаженные виноградниками невысокие горы… И тысячелетняя история, изобилующая конфликтами и войнами.


Крым ведь тоже прекрасный пример торжествующего в современной политике лицемерия. Всем понятно, что Россия не отдаст Крым точно так же, как Израиль не согласится отдать арабам даже половину Иерусалима. Если это и произойдет насильственно, то станет трагедией для сотен тысяч крымчан и иерусалимцев.


Так почему бы не признать очевидное и в этом случае? Жизнь не стоит на месте, люди живут в той реальности, которая существует — что в Крыму, что в Иерусалиме. Зачем их мучить ради химеры международного права, нарушенного в одном и другом случае? Разве люди существуют для законов, а не законы для людей?


К сожалению, эти вопросы риторические. Мир лицемерен, и он не собирается от этого лицемерия отказываться. Буквально на следующий день после сенсационного заявления Трампа его госсекретарь Рекс Тиллерсон еще раз подчеркнул, что санкции не будут отменены, пока Россия не вернет Украине полный контроль над полуостровом. Что ж, израильтяне дожидались движения к здравому смыслу полвека. России тоже надо запастись терпением.


Сопоставим казусы


Процесс перехода Крыма в Россию и Восточного Иерусалима вместе с так называемым Западным берегом Иордана к Израилю схож: молниеносная военная кампания. Схожа была и реакция мирового сообщества — единодушное осуждение и политическая изоляция. В израильском случае была единогласно принята знаменитая резолюция Совета Безопасности ООН № 242, требующая вывода израильских войск с оккупированных территорий и признания территориальной целостности государств — участников конфликта. Именно этого требует сейчас у России Тиллерсон, а с ним и мировое сообщество.


Давайте сравним, кто больший грешник — Израиль-1967 года или Россия-2014. Израиль тогда напал сразу на три сопредельных государства и в течение шести дней разгромил их, захватив территории, по площади многократно превосходившие собственную. Согласимся, что масштабы «российской агрессии» были куда более скромными. И последняя обошлась, к счастью, без жертв, тогда как Шестидневная война унесла тысячи жизней.


А вот следующий аргумент уже в пользу Израиля. Если Россия отняла Крым у растерянной беспомощной Украины, то противники Израиля в Шестидневной войне были откровенными бандитами. Ни одно из побежденных государств не признавало Израиль. Более того, они откровенно готовились на него напасть, и если бы израильтяне не опередили, то война была бы намного более длительной и кровавой. Увы, международное право не считает явную угрозу нападения уважительной причиной для военных действий, и ООН сурово осудила Израиль.


Но дальнейшее развитие событий показало, что и Израиль не был бескорыстен в своих действиях. Уже в том же июне 1967 года Иерусалим, до войны разделенный между Израилем и Иорданией, был воссоединен под руководством израильской мэрии, а в 1980 году и официально аннексирован. Так что вас обманывают, когда говорят, что Крым — это единственный случай аннексии в современном мире. Сегодня в Восточном Иерусалиме возведены многочисленные новые кварталы, еврейское население почти сравнялось с арабским. Кроме того, на территории, которую Израиль не считает своей, на Западном берегу Иордана, построены города и поселки, где живут сотни тысяч израильтян. Очевидно, что при любом развитии событий большинство из этих людей из своих домов не уйдет.


И наконец, на Ближнем Востоке, в отличие от Крыма, есть реальные пострадавшие: почти пятимиллионное население Палестины. Оно однозначно хочет государственности и столь же однозначно не сможет ее достичь. Это — серьезная проблема в сравнении с претензиями кучки крымских татар, которые так и не могут четко объяснить, чем украинская власть в Крыму для них лучше российской.


Итак, со счетом 3:1 нарушения Израилем международного права более значительны, чем российские. Значит ли это, что Россия достигнет взаимопонимания с мировым сообществом втрое быстрее — не за пятьдесят лет, а хотя бы за семнадцать? Хотелось бы верить.


Какое наше дело?


Мы с вами живем не в России или Израиле, а в Латвии — так почему нас должна волновать схожесть крымской ситуации с иерусалимской? Нас вроде все эти перипетии не касаются, если только не соберемся в отпуск в одну или другую местность — райскую в обоих случаях.


А вот это подход неверный. Теперь мне придется сравнивать события не в пространстве, а во времени. Как ни странно самому, полвека назад я уже был — очкастый подросток, обожавший слушать взрослые разговоры и задавать неудобные вопросы. События вокруг арабско-израильского конфликта были первыми на моем веку, в которых позиция всего моего взрослого окружения так резко разошлась с политикой советских властей.


Тогда Израилю сочувствовали не только те, кто мечтал как можно скорее уехать на Землю Обетованную. За Израиль переживали и противники сионизма, считавшие, что еврейский вопрос надо решать иначе. «Разве не жалко арабов, которые теперь живут под чужой властью?» — спрашивал я старших. «Жалко — отвечали мне. — Но арабов и без нас есть кому пожалеть. А нам надо в первую очередь жалеть своих».


Насколько я теперь понимаю, такова была позиция не только советских евреев — всех еврейских общин мира. Всемирная антиизраильская истерия вызывала жесткое отторжение и у тех евреев, которые в своем кругу были склонны критиковать израильских правителей. Теперь я очень хорошо понимаю причины этой пристрастности.


На тот момент прошло всего четверть века с момента Холокоста. Для людей, которые на поколение старше меня, это было самое жуткое событие современности, полностью определившее их взгляд на мир. И они прекрасно понимали, что среди критиков Израиля значительное число составляют вульгарные антисемиты, которые будут против евреев всегда — где бы те ни жили и что бы ни делали. Поэтому надо просто быть на стороне своих, особенно, когда против них ополчился весь мир.


Вот именно эта параллель между проблемой Иерусалима и Крыма актуальна по сей день. То, что зоологическая русофобия столь же распространенная напасть, как и антисемитизм — не секрет для латвийских жителей. Когда один и тот же политик утром объявляет программу ликвидации образования на русском языке, а вечером ликует по поводу отстранения России от Олимпиады, то мы прекрасно понимаем, что в обоих случаях им движет одно и то же чувство.


Именно такой подход должен определять наше отношение к России. Мы не живем в России, не голосуем на тамошних выборах и не в силах влиять на политику российских властей. Нас с россиянами объединяет культура, но в первую очередь то, что нас ненавидят с ними вместе. Я недавно интервьюировал представителя Латвии в ПАСЕ Бориса Цилевича. Он так и сказал: защищать права русскоязычных в Европе трудно, потому что их рассматривают с геополитической точки зрения, как проводника российских интересов. То есть поговорка о яблочке, которое недалеко от яблони падает, стала лейтмотивом деятельности даже правозащитной организации Совет Европы.


Поэтому мы просто должны быть за Россию — раз ей сейчас так трудно, как было трудно Израилю полвека назад. Израильтяне стояли на своем и своего добились — надо надеяться, что также благополучно закончатся и злоключения России.


В равной степени смешно выглядит и тот русскоязычный латвиец, который с пеной у рта в социальных сетях доказывает абсолютную правоту России, пересказывая все перлы тамошней телевизионной пропаганды, и тот, который стремится доказать, что его ничто не связывает с исторической и культурной родиной, и он способен ее ненавидеть не меньше правоверного прибалта или украинца.


Есть английская поговорка, которая, по-моему, должна определять разумный подход человека русской культуры, где бы он ни жил: «Это моя страна, права она или виновата». И без нас хватает желающих Россию заклеймить. Удержаться вне этого омерзительного хора уже дорогого стоит.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.