Лишь вечером 1 января, когда накал антиправительственных манифестаций в Иране стал снижаться из-за опасения демонстрантов перед насилием со стороны Корпуса стражей Исламской революции, комиссар по иностранным делам Европейского Союза Федерика Могерини изволила прервать молчание в отношении иранских событий. Могерени, которая немедленно реагирует на любое событие в Иудее и Самарии, выждала несколько дней прежде, чем обратилась ко всем «причастным№ с призывом избегать насилия и назвала убийство десятков демонстрантов иранскими службами «неприемлемым».

Канцлер Германии Ангела Меркель также молчала несколько дней. Лишь 2-го января пресс-служба Меркель выпустила сообщение, в котором высоко оценивается отвага демонстрантов, вышедших на улицы из-за недовольства политической и экономической ситуацией. Президент Франции Эммануэль Макрон проявил чуть большую активность, позвонив иранскому президенту Рухани, чтобы выразить свое беспокойство в связи с большим числом погибших демонстрантов и нарушением свободы слова. Макрон также принял решение отсрочить визит своего министра иностранных дел в Тегеран, запланированный на ближайшие дни.

И хотя протестные акции в Иране совпали с новогодними праздниками в Европе, не в этом кроется причина длительного молчания европейских политиков. Проблема заключается в том, что неожиданные протесты в Иране разрушили линию защиты, выстроенную ЕС в пользу ядерного договора с Тегераном, который европейцы считают своим огромным дипломатическим достижением (хотя без особого отношения к этому документу со стороны президента Обамы этот договор вряд ли был бы подписан). Одним из аргументов в пользу подписания этого соглашения была «умеренность» позиций президента Рухани, а также необходимость помочь иранскому народу, страдающему от международных экономических санкций. В противном случае, утверждали европейские дипломаты, на смену «умеренному» Рухани к власти придут «радикальные» силы.

Однако нынешние антиправительственные демонстрации иранцев, экономическое положение которых не спасло снятие санкций, свидетельствуют о несостоятельности аргументации европейских политиков.