В апреле Серж Саргсян, прорусский армянский президент-автократ, столкнулся с массовыми протестами оппозиции, напомнившими о волне «цветных революций», что прокатились по восточной Европе в 2000-х. Подобно бескровным революциям в Сербии в 2000-м, Грузии в 2003-м и Украине в 2004-м, армянские протесты развернулись в столице, полагаясь главным образом на поддержку разочарованной молодежи и прибегая к юмору для высмеивания элит с их въевшимся аристократизмом.


Демонстранты под руководством бывшего журналиста и узника совести Никола Пашиняна требовали отставки Саргсяна и его Республиканской партии (РПА), господствовавших в армянской политике последних десятилетий. Саргсян впервые стал президентом в 2008 году, сменив на этом посту Роберта Кочаряна, управлявшего страной с 1998 года. Для того, чтобы обойти конституционные ограничения, в РПА условились о переходе с президентской системы на парламентскую — и место премьера в ней отводилось Саргсяну. Однако формальное избрание Саргсяна на эту должность 17 апреля всколыхнуло народные протесты: на улицы высыпали десятки тысяч недовольных.


Эти протесты, очевидно, пришлись весьма не по нутру российскому лидеру Владимиру Путину. Путин в ужасе от роста протестных настроений против диктатуры в собственной стране и не сводит глаз с угрозы «цветных революций» на постсоветском пространстве. По этой причине он не раз вставал на защиту автократов в соседних с Россией государствах. Так, Путин пришел на выручку украинскому автократу Виктору Януковичу, свергнутому в результате уличных протестов, развернувшихся в 2013-14 годах. Кроме этого, он не раз вмешивался в исход выборов на территории бывшего СССР — например, в Белоруссии в 2006 году и на Украине в 2004 и 2014. И уж само собой разумеется, что Путин недавно пытался подорвать демократический процесс в США и Западной Европе.


Ряд российских комментаторов высказывали опасения, будто армянские протесты — часть западного заговора, чтобы разжечь студенческий бунт у российского порога. Опасались также, что оппозиция развернет Армению против России. Саргсян же — давний союзник России. В 2015 году под давлением России он ввел Армению в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), где первую скрипку играет Москва. Со своей стороны, Россия давно помогает армянскому правительству, предоставляя стране газ по льготным ценам и оказывая военную поддержку в застарелом конфликте с Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха — который тлеет уже три десятилетия. На базах на территории Армении размещено пять тысяч российских солдат, которые также помогают патрулировать границу с Турцией. Учитывая, насколько Россия уже вложилась в армянский режим и принимая во внимание ту легкость, с которой Москва вмешивается в чужие дела, логично было бы ожидать, что Путин грудью встанет на защиту Саргсяна и РПА. И в самом деле, вскоре после того, как всенародные протесты вынудили Саргсяна подать в отставку 23 апреля, Россия попыталась организовать тихую передачу власти Карену Карапетяну, бывшему главе армянского отделения Газпрома. Пророссийские СМИ даже шили протестам бирку «очередного майдана», поставленного по западному сценарию.


Однако когда РПА не смогла утвердить Карапетяна в должности в связи с беспорядками, Путин неожиданно для всех замолчал. Российские СМИ свернули свою очернительскую кампанию против Пашиняна, а российские власти не стали выкручивать Еревану руки, чтобы там разогнали протесты силой — по образцу и подобию Украины в начале 2014 года. Когда Пашинян 7 мая был избран премьером при поддержке 13 депутатов-перебежчиков из РПА, Путин поздравил его одним из первых, хотя обычно всяких заговорщиков и бывших политических заключенных не жалует, а работать предпочитает с людьми совсем другого сорта. Почему же Россия смирилась со свежей революцией на евразийском пространстве?


Путинские приоритеты


Чтобы понять и уяснить себе поведение Путина, необходимо исправить ряд заблуждений вокруг внешней политики России и ее якобы влияния на регион. Во-первых, вопреки своей репутации поборника автократии, Путин больше озабочен сохранением геополитического баланса. А перейдут ли при этом российские соседи к демократии или останутся странами авторитарными — его волнует куда меньше. Вследствие этого, он переменчив и чрезвычайно непоследователен в своей поддержке автократов за пределами России. Что при этом происходит во внутрироссийской политике — вопрос другой.


В странах вроде Украины, где сильны антироссийские силы, Россия работала на подрыв демократии. В 2004-м году Путин поддерживал пророссийского диктатора Леонида Кучму, в 2013-2014-м — уже упомянутого Януковича, в 2009-м — молдавского лидера Владимира Воронина, помогая им одержать победу над антироссийски настроенными противниками. Однако не менее охотно Путин поддерживает и соревновательные выборы и даже протесты — при условии, если они направлены против антироссийских властей. Когда киргизский деспот Курманбек Бакиев в 2009 году отказался исполнять свое обещание перекрыть для США доступ к военно-воздушной базе Манас, российские СМИ по наущению правительства принялись распускать о нем нелестные истории. Кроме того, Москва взвинтила цены на энергопоставки — что привело к протестам и свержению Бакиева в апреле 2010 года. На смену ему пришли Роза Отунбаева и Алмазбек Атамбаев, президенты куда более демократические — и Россию это более чем устраивало. Наряду с этим Путин буквально лез из кожи вон, чтобы сбросить авторитарного и антироссийского лидера Грузии Михаила Саакашвили, приветствуя демократическую передачу власти Георгию Маргвелашвили в 2013 году. Очевидно, пламенным сторонником демократии Путина не назовешь, и дай ему выбор, он бы предпочел иметь дела с такими же диктаторами как и он сам. И все же нет никаких свидетельство того, чтобы он сознательно шел на риск создания тиранических режимов.


Примириться с Пашиняном Путину помогло и то обстоятельство, что тот, в отличие от украинской оппозиции в 2013-14 годах, сразу же заявил, что хотел бы сохранить статус-кво — и это несмотря на то, что его блок «Елк» ранее призывал к более тесным связям с Европой. Демонстранты не размахивали ни флагами Евросоюза, ни какими-либо другими символами, хоть как-нибудь оспаривающими региональное господство России. Более того, вследствие уязвимости страны на международной арене и сильной зависимости от военной поддержки России, выход Армении из российский орбиты стал бы поистине дорогим удовольствием. Это еще одна причина, почему Россия сохраняла спокойствие. Денежные переводы армян, уехавших в Россию на заработки, составляют значительную часть армянского ВВП. Российские компании распоряжаются львиной долей армянской энергии. Стремясь подчеркнуть, к насколько далеко идущим последствиям приведет смена политической ориентации, российские власти недавно заявили, что импорт фруктов и овощей из Армении может оборваться в любой момент.


Чтобы понять поведение Кремля, надо избавиться от еще одного заблуждения о российской внешней политике: что Путин якобы гроссмейстер, которому под силу повлиять на исход политической борьбы в странах ближнего и даже дальнего зарубежья, вроде США. На самом же деле, Путин мог одобрить кандидатуру Пашиняна еще и потому, что попросту осознал, что всякие попытки спасти РПА обречены на провал. В конце концов, эффективность российского вмешательства на постсоветском пространстве исторически крайне низка. Со времен распада СССР ставленники Кремля проиграли семь из одиннадцати выборов, где была зафиксирована рука Москвы. Так, например, в 2005 году Россия пыталась помешать переизбранию Коммунистической партии в Молдавии — и потерпела фиаско. А в 2009 году, когда в Москве передумали и решили, наконец, поставить на молдавских коммунистов, разразились беспорядки, и коммунисты власть потеряли.


Еще показательнее ситуация на Украине. В 2004 году Путин потратил огромные средства и пожертвовал личным престижем в поддержку президентской кампании тогдашнего премьера Януковича. Его действия, однако, привели к обратному эффекту: разгорелась Оранжевая революция, и Янукович оказался повержен. Спустя всего десятилетие смирить яростные антироссийские силы не смогла даже массированная российская интервенция. Даром что Путин заполучил Крым, российское вторжение обрекло на провал любые дальнейшие попытки интеграции с Украиной, превратив пророссийские партии, в прошлом гегемона украинской политики, в маргиналов. После 2014 года украинская поддержка ЕАЭС сошла на нет. В свете печального опыта на Украине, Путин мог воздержаться от поддержки нелюбимого в народе режима из опасений, как бы украинский сценарий не повторился.


Демократия при российской гегемонии


Могут ли недавние события в Армении стать предвестником демократизации в условиях российской гегемонии? Даже небольшие и откровенно зависимые страны формата Армении могут проводить демократизацию, не боясь вмешательства, если не идти на откровенный конфликт с Россией. Еще одним примером может служить относительно демократическая, но при этом остающаяся пророссийской Киргизия, где последняя передача власти состоялась в конце 2017 года на соревновательной основе. Разумеется, такой курс лишает государства их законного права самим избирать себе союзников. Но все же это лучше, чем когда у тебя нет ни внешней автономии, ни внутренней демократии.


В конце концов, судьба армянской демократии больше зависит от внутриполитических факторов, чем от действий России. В самом деле, причины, почему потерпела крах демократия в странах «русского мира», следует искать в самих странах, а не в российском вмешательстве. Пока что неясно, поведет ли Пашинян Армению к демократии или продолжит деспотические традиции прежней партии власти. Но некоторые положительные сдвиги уже наметились. Во-первых, Пашинян — бывший оппозиционный журналист, а это значит, что на постсоветском пространстве, где лидерами оппозиции обычно становятся перебежчики из поверженного лагеря автократов, его можно считать аутсайдером. Во-вторых, Пашинян практически не задействован в партийных структурах, и, значит, столкнется с нешуточным сопротивлением, если попытается подмять всю власть под себя. В-последних и самых важных, бывшая партия власти РПА пообещала выйти из правительства и перейти в оппозицию. Пока еще не решено, исполнит ли партия свое обещание или пополнит ряды новой власти. Однако армянская демократия только выиграет, если РПА поведет внятную оппозиционную политику, служа противовесом новому правительству.


Вообще, Армении и ее соседям по постсоветскому пространству мало что по силам предпринять, дабы полностью избавиться от Путина или свести на нет военное и экономическое господство России. Но это вовсе не значит, что демократия внутри собственных границ недостижима.