Концепция «Русского мира» была в последние годы одним из столпов внешней политики Кремля, особенно на Украине и других странах бывшего СССР. Но теперь некоторые российские стратеги призывают частично пересмотреть эту концепцию и использовать ее для решения внутренней дилеммы относительно природы российского государства.

По прошествии более четверти века после распада Советского Союза в России так и не был достигнут консенсус относительно того, каким государством она является. Различные ответвления российского национализма — гражданские националисты, этнонационалисты, сторонники империи, евразианисты и т.д. — судя по всему, ведут ничем не сдерживаемую войну «всех против всех» о том, чем именно считать Россию. На этом фоне Кремль, преследуя свои цели, прагматично выбирает из этой массы наиболее устраивающие его националистские рефрены.

Калейдоскоп мнений по поводу сущности российского государства был представлен на нескольких мероприятиях в конце 2016 года, совместно организованных российским Советом по внешней и оборонной политике и Высшей школой экономики. Основная тема дискуссий: «Империя в постимперскую эпоху и нация в постнациональном мире». Высказанные мнения, на которые российские и международные наблюдатели тогда почти не обратили внимания, были представлены в опубликованном в 2017 году обозрении под названием «Между империей и нацией».

Главной темой дискуссий был ключевой вопрос: «Чем сегодня является Россия — нацией или империей?» Одна группа экспертов заявляла, что современная Российская Федерация не является империей, т.к. для России «имперская стадия» уже является историей. Но страна не является и нацией, поскольку российские политические реалии препятствуют появлению жизнеспособного национального государства. Самой сложной проблемой является советское наследие в форме институционализации и территоризации этничности, то есть, существование ряда национальных автономных республик.

Также интеллектуальным препятствием является недостаточное участие народа в политике: в отсутствие демократии любые разговоры о гражданской нации являются просто пустой риторикой. Россия, по словам экспертов из этой группы, не является даже истинной федерацией, поскольку таким устройством предполагается наличие региональных политических игроков, обладающих высокой степенью автономии. Но ничего подобного не наблюдается, и в ближайшее время, скорее всего, не появится.

Другая группа экспертов заявила, что Россия продолжает оставаться империей, но без жестких и четко делимитированных границ. По их утверждению, Россия вынуждена вести себя как империя как на своей территории — например, на Северном Кавказе — так и за ее пределами. В рамках нарождающегося нового мирового порядка, по их убеждению, Россия обречена на «имперское одиночество».

Как Владислав Сурков, один из ключевых соратников Путина, заявил в своей статье, опубликованной недавно в журнале «Россия в глобальной политике», «с 14-го года и далее простирается неопределенно долгое новое время, эпоха 14+, в которую нам предстоит сто (двести? триста?) лет геополитического одиночества».

Третья и, судя по всему, самая многочисленная группа экспертов, присутствовавших на мероприятиях, попыталась преодолеть разрыв между вышеупомянутыми двумя противоположными взглядами. Они предлагали считать Россию уникальной «цивилизацией». Понятие «государство-цивилизация», по их мнению, решает загадку будущего России, воплощенного в жесткой дихотомии «национальной империи». Данное определение подчеркивает важность как национальной идентичности, особенно верховенства русской культуры, так и терпимости к другим, нерусским культурам. Кроме того, в отличие от идеи империи, понятие «цивилизация» кажется лишенным намеков на экспансию.

Члены третьей группы выдвинули мнение, что сочетание видения России как отдельной цивилизации и пересмотренного понятия «Русского мира» — тщательно очищенного от этнонационалистического ирредентизма и имперских реваншистских амбиций — могло бы помочь построить новый «государственный проект» России, который стал бы постимперским и наднациональным.

Ряд видных политических мыслителей России, таких как Федор Лукьянов и Алексей Миллер, утверждают, что неотложной задачей на данный момент является пересмотр концепции «Русского мира», чтобы лучше сформулировать ее культурные, конструктивные и неагрессивные аспекты. В основе новой версии «Русского мира» должны быть русский язык и культура как наиболее эффективные инструменты мягкой силы Москвы. По словам связанного с Кремлем политического аналитика Алексея Чеснакова, «поддержка и укрепление «Русского мира» как мира русского языка, русской культуры, мира политики на русском языке, безусловно, будет оставаться одним из приоритетов российской внешней политики в долгосрочной перспективе».

Однако российские имперские инстинкты по-прежнему сильны. Судя по всему, даже в самой мягкой форме концепция «Русского мира» сохранит некоторые острые углы. Что бы там не говорили о важности инструментов мягкой силы, Чеснаков утверждает, что «России придется более жестко защищать границы этого реального «Русского мира», который создавался и расширялся сначала Российской империей, а затем Советским Союзом».

По мнению Чеснакова и придерживающихся схожих взглядов аналитиков, российская наднациональная «цивилизация» сталкивается с многочисленными проблемами в постсоветской Евразии, например, на Украине с ее новым законом о языке обучения, сокращающим сферу применения русского языка. Также сложности создало решение Казахстана перейти с кириллицы на латиницу. Некоторые российские стратеги утверждают, что именно потому, что Россия является наднациональной «цивилизацией», а не национальным государством, она всегда будет противостоять соседним национальным государствам, предпринимающим шаги с целью ограничения влияния русского языка и культуры. В этом смысле «Русский мир» неизбежно будет находиться в постоянном конфликте с любыми «националистическими проектами» за пределами России.

Соседи России определенно понимают, что концепция «Русского мира» может привести к напряженности. Примечательно, что даже многие этнические русские и русскоговорящие, проживающие в бывших советских республиках, похоже, с подозрением относятся к «особому» «Русскому миру», который, как они подозревают, будет иерархической структурой, направленной на подчинение русской диаспоры политике Кремля.

Настроения русского населения, проживающего за пределами России, не должны формироваться Москвой, считает депутат латвийского парламента Янис Урбанович. По его словам, процесс должен идти снизу, когда по всему миру будут спонтанно возникать центры русской культуры, а Москва должна играть роль помощника, а не начальника.

Более серьезной проблемой для тех, кто надеется добиться пересмотра концепции «Русского мира», является масштаб негативного освещения концепции в СМИ. Например, Анна Гусарова, научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований, утверждала, что захват Кремлем Крыма закрепил образ России как агрессора. Таким образом, как она заявила в специальном выпуске журнала «Россия в глобальной политике» в этом году, в среднесрочной перспективе «концепция «Русского мира» обречена».