Уже вторую неделю в России происходит футбольная фиеста. Но шумные торжества не смогли полностью скрыть нарастающее недовольство, вызванное ужесточением экономической и социальной политики. Правительство, очевидно, решило, что Кубок мира — прекрасное окно возможностей, чтобы провести непопулярные меры по сокращению социальных пособий: они необходимы из-за уменьшения государственных доходов. Радостная атмосфера показывает огромное изменение в той, традиционно удручающей России как «осажденной крепости», так что уличные протестующие даже сами могут почувствовать свою неуместность. Хотя эта доза радости действительно способна вызвать у российского общества желание выйти из стабильного застоя: до 57% россиян говорят, что они хотят видеть глубинные изменения в государственной политике. У Владимира Путина только что начался новый президентский срок: это значит, что еще шесть лет будет где-то «то же самое». Так что такой сдвиг в общественном настроении явно противоречит намеченному им курсу.

Самая шокирующая мера, которую недавно приняло правительство, — увеличение пенсионного возраста: с 60 до 65 — для мужчин, с 55 до 63 — для женщин. Она нацелена на то, чтобы разрешить кризис пенсионной системы, не подпитывая инфляцию. Однако все пропагандистские усилия, направленные на поддержку сокращения социальных выплат, не убедили рабочий класс в том, что их интересы должным образом учли. И вправду, такое решение — разительный отход от экономического популизма, который доминировал в президентской кампании Путина. Кремлевский лидер продолжает свои попытки дистанцироваться от этой «реформы» и, вполне возможно, рассмотрит некоторые изменения и отсрочки, — достаточные для восстановления его популярности. Однако сократить пенсионные льготы государственным чиновникам и силовикам он не сможет; да и депутаты Госдумы также сами себя от новых правил не освободят. Более того, эти привилегированные группы элит вряд ли пострадают от повышения целого ряда налогов, которые правительство тоже потихоньку внедряет, — ожидая, что протесты будут касаться только проблемы пенсионного возраста.

Важнейший вопрос, который касается как доходов нефтяной промышленности, так и государственного бюджета России, — колебание мировых цен на нефть. Путин воспользовался случаем открытия Кубка мира, чтобы провести матч футбольно-нефтяной дипломатии с саудовским наследным принцем Мухаммадом ибн Салманом. Их инициативу по увеличению квот добычи до 1,5 миллиона баррелей в день в штыки воспринял Иран, который не может увеличить свою добычу из-за постоянного воздействия санкций, усугубляемых выходом США из ядерной сделки. Компромисс был достигнут на встрече Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) с Россией (известной как формат ОПЕК +) в Вене. Но гарантий того, что цены на нефть все же поднимутся, — нет.

Понижающее воздействие на цену нефти может оказать надвигающаяся торговая война США и Китая, в которой Россия — незначительная переменная, но потенциально — крупнейшая жертва. Москва пытается продемонстрировать свою готовность участвовать в этом конфликте, введя налоги на импорт из США в ответ на американские тарифы на алюминий. Но веса эти действия почти не имеют. Между тем, Китай выдерживает экономическую угрозу США. А Россия, подверженная режиму санкций, не является союзником, который имеет хоть какую-то ценность для Китая в этом противостоянии. В конце концов, решение Москвы выкупить половину своего портфеля казначейских активов США (составляющих 48,7 миллиарда долларов) не произвело впечатления на мировых финансовых рынках. Скорее, в России просто продолжился отток иностранных инвестиций, который за последние 8 недель достиг 1,8 миллиарда долларов.

Российская экономика голодает из-за отсутствия инвестиций, поэтому такой отток капитала оказывает заметное влияние на перспективы России достигнуть значимого роста, который правительство может показать, разве что манипулируя статистикой. На самом деле, отставание России по сравнению с остальным миром только усугубляется: разговоры Путина об инновациях и цифровой экономике еще менее убедительны, чем предложения модернизации Дмитрия Медведева (нынешнего премьера) во время его президентства в 2008-2012 годах. Фальшь того, что говорит Путин, также подтверждает приказ закрыть Московскую школу социальных и экономических наук — одного из лучших университетов страны для развития экономики инноваций. Российские правящие элиты продолжают надеяться на «структурный дефицит нефти», который уверенно предсказывает Сечин, несмотря на то, что все изменения на мировых энергетических рынках говорят о том, что такая нехватка нефти крайне маловероятна.

Увеличение доходов от нефти на сегодняшний день — пожалуй, лучшее внешнеэкономическое обстоятельство, на которое можно надеяться России, но оно только удерживает экономику на неудовлетворительном пути застоя. Источников роста у страны, богатой на природные и людские ресурсы, — много, однако воровство бюрократов, а также системная коррупция в России истощают их. Кремль пытается игнорировать признаки растущего недовольства, веря в стабильность упадка, — поэтому слишком остро реагирует на протесты, вызванные этим недовольством. Технически обоснованная экономическая политика сокращения расходов — из-за того, что доходы разворовывают — только ускоряет протестную деятельность, заставляя Путина снова полагаться на свое полицейское государство, чтобы подавить его. Радостная футбольная вечеринка может превратиться в отвратительное мероприятие всего за несколько недель.