Мне кажется, украинцы уже привыкли, что в заявлениях, исходящим от нынешнего главы государства, ничего кроме предвыборных обещаний нет. Мы помним его предвыборные обещания 2014 года и указ, который он издал в 2015 году — о стратегии «20-20», где сказано, что вся логика внешних и внутренних отношений это соответствие «копенгагенским критериям». И вот сегодня можно уже анализировать. Прошло больше четырех лет, и мы видим, что ничего из этого не выполнено. Больше того, стратегические отношения с ЕС — это не односторонний процесс, это зависит и от Европейского союза.

Я также думаю, что украинцы еще помнят референдум в Нидерландах, который состоялся в 2016 году, по поводу соглашения об Ассоциации с Украиной, и в Евросоюзе сейчас не то что нет консенсуса по Украине, членства Украины в ЕС, — я думаю, что наоборот, назревает большой негатив. Потому что ЕС сегодня анализирует украинские реформы, и, мне кажется, что Украина не приближается, а отдаляется от ЕС.

Что касается сроков, мы видим, что Порошенко пытается отложить выполнение таких вещей на конец своей последней каденции. А будет ли она — это большой вопрос. И когда ему будут задавать соответствующие вопросы через пару лет, если ему действительно удастся стать во второй раз президентом, то него уже есть дата: «Ч обещал не сегодня, а в 1924 году…» Кроме того, важно подчеркнуть: он обещает не членство в ЕС, а подачу заявки.

У меня вопрос такой: а что нас удерживает от подачи заявки сейчас? Ничто нас не удерживает. Турция подала заявку и стала кандидатом на вступление, если не ошибаюсь, в 1986 году, еще СССР существовал. Македония в 2004 году подала, пятнадцать лет тому. Подача заявки ничего не означает. То есть сегодня Порошенко обещает написать бумажку в адрес Совета ЕС через пять лет. Вот такая суть этого обещания. Я ничего кроме предвыборного лозунга в этом обещании не вижу.

Что касается ЕС, то мы подключились ко всем инфраструктурным программам ЕС, как, например, Польша. Польша платит в ЕС где-то до четырех миллиардов евро, а получает, в лучшие годы до семнадцати миллиардов из бюджета ЕС. То есть чистая прибыль Польши от ЕС составлял более тринадцати миллиардов.

Кроме того, Польша заключает с ЕС долгосрочные инвестиционные программы, такие например, как программа на 77 миллиардов евро, заключенная в 2014 и действующая до 2019 года. Это значительный поток денег, я ничего дурного в этом не вижу, но есть одно маленькое «но» — нужно стать членом ЕС. Сегодня у Украины такой возможности нет. И, кстати, министр иностранных дел Климкин недавно сделал заявление, которое немножко отличается от того, что сегодня говорит главный дипломат страны — президент.

У них даже сроки отличаются. Это означает, что никакого понимания, как туда идти, как добиться хотя бы статуса кандидата в члены нет. Мне кажется, эти вопросы в практической площади не находятся, а находятся они в плоскости предвыборной кампании.

Леонид Кожара, экс-министр иностранных дел Украины