26 апреля 1986 года, в день взрыва на Чернобыльской АЭС, Галя Аккерман находилась в Париже со старшей трехлетней дочерью и вторым мужем Самюэлем. «Меня тогда занимали другие вещи. Я в общих чертах была знакома с темой, но она меня не увлекла».

Какую роль играют в жизни случай и предназначение? Галя по сей день задается этим вопросом. Эта франко-российская журналистка и историк получила в 1997 году на перевод книгу «Чернобыльская молитва» белорусской писательницы Светланы Алексиевич (лауреат Нобелевской премии 2015 года). «Когда я переводила эту книгу о Чернобыле, она буквально въелась в меня. Она произвела на меня сильнейшее впечатление, и я начала интересоваться катастрофой».

Прочь из СССР

Гале Аккерман был свойственен дух авантюризма еще до поездки на зараженную территорию в Белоруссии. «Она знает, чего хочет. Это очень решительная женщина. Нужно уметь давать ей отпор, когда она хочет вас убедить, потому что ей свойственна большая интеллектуальная мощь», — говорит Амели Пети (Amélie Petit), ее издатель с 2015 года.

В своем родном московском районе маленькая Галя любила одна кататься в трамвае. «Меня отправляли купить кило сахара, но я брала 900 граммов. Отложенные копейки шли на билеты», — смеется она сегодня. Она ездила с одного конца линии до другого без пересадок, потому что боялась заблудиться. «Не нужно идти на неоправданный риск», — скажет она позднее о работе журналиста.

Она была склонна к одиночеству по характеру, и это только усилилось из-за изоляции: виной всему были ее еврейские корни. «В народе существовала атмосфера антисемитизма, особенно среди детей». Ее родители, юристы, выделялись на фоне общей социальной картины района, где были часты пьянство и семейные конфликты. «Мои школьные подруги недоумевали, когда видели в нашей маленькой квартире полки с 2 000 книг».

Галя еще в 15 лет захотела стать литературным критиком и быстро поняла, что не сможет свободно заниматься этой профессией в Советском Союзе. «Единственным способом избежать слишком жесткой цензуры было отойти от современной истории».

Получив в Москве свой первый диплом (древняя история), она последовала за первым мужем в Израиль в 1973 году и стала давать там уроки. Затем она защитила в Париже диссертацию и обосновалась во французской столице в 1984 году. Там она познакомилась с советскими диссидентами, которые были высланы советским режимом при Брежневе.

«Это были очень хорошие люди. Затем я работала на журнал «Континент», где критиковались нарушения прав человека в России, а также на НКО «Интернационал сопротивления».

В 1988 году Галю приняли в русскую службу «Радио Франс Интернасьональ». Она проработала там 25 лет и часто отправлялась в командировки в Россию. Это было способом сохранить связь со страной ее детства.

«Я не скучаю от одиночества, когда пишу»

Во время написания последней книги «Бессмертный полк: священная война Путина» (май 2019 года) Галя Аккерман в очередной раз закрылась в своей квартире в ХХ округе Парижа.

«Обычно я отправляюсь на берег моря, чтобы побыть одной. Я впервые осталась дома, но никто не знал, чем я занималась. Я не скучаю от одиночества, когда пишу, но по возвращении люблю поговорить. Иногда муж злился из-за того, что я не разговаривала. Мною был установлен почти режим террора!» — смеется она.

«Ей нужно одиночество, чтобы сосредоточиться на себе, уйти в герметичный мир. Это нормально», — объясняет ее муж Самюэль, художник украинского происхождения.

В своей последней книге она все так же едко отзывается о власти в своей родной стране и утверждает, что политика Кремля заключается в возвращении в советизм без коммунизма.

Отсутствие интереса 

Недавно вышедший фильм «Чернобыль» вновь подтвердил силу сериалов. Когда Галя перевела книгу Светланы Алексиевич в 1997 году, успех пришел не сразу. «Найти издателя было непросто, что говорило об отсутствии интереса к Чернобылю. Как бы то ни было, книга стала лонгселлером: иначе говоря, она продается по сей день».

Работа над переводом сформировала у Гали одержимость этой катастрофой. Она много читала и писала, отправлялась в зараженные зоны на Украине и в Белоруссии, чтобы встретиться с работавшими там учеными, продававшими облученный металл контрабандистами и немногими людьми, которые вернулись туда жить… Несмотря на риск радиации.

Проделанная работа говорит о решимости и отваге Гали, которая после всех этих лет выпустила несколько книг об аварии, в том числе «Пройти сквозь Чернобыль» (2016), ставшую последней в серии.

Случайная встреча с албанским писателем Башкимом Шеху (Bashkim Shehu) на литературном семинаре позволила ей организовать в 2006 году в Барселоне выставку о чернобыльской аварии. «Мне хотелось поработать с Музеем Чернобыля в Киеве, но там мне собирались дать уже готовую выставку, советскую, прославляющую, почти с военной риторикой. Я этого не хотела, и поэтому сама нашла экспонаты». Затем Галя пыталась организовать такую же экспозицию во Франции, но желающих не нашлось.

«Моя главная задача сегодня — не просто создать всемирный виртуальный музей Чернобыля, а найти во Франции место для проведения выставки благодаря вызванному сериалом интересу». Для этого она хранит более ста редчайших предметов: детские рисунки, записки и одежда ликвидаторов, старые счетчики Гейгера, медали и т.д.

О чем забыли в сериале

Галя считает сериал «Чернобыль», вышедший 7 мая на канале НВО, прекрасным способом вернуть катастрофу в центр коллективного сознания. По данным специализированных сайтов, ему быстро удалось набрать рекордные рейтинги.

«Долгое время Чернобыль считался мрачной темой, далекой от коллективного сознания. Сегодня из Америки чудесным образом пришел этот сериал, и это очень хорошо».

Его можно было бы назвать далеким от реальности плодом фантазии, но Галя уверяет, что он на удивление хорошо выстроен. «Была проделана гигантская работа над аксессуарами и костюмами, а атмосфера передана очень точно, чего нельзя сказать о стольких многих американских фильмах про Россию. Сериал понравился многим россиянам».

Разумеется, «Чернобыль» не является безукоризненными примером передачи исторической истины, но Галя понимает эти жанровые неточности. Конкретным примером может быть роль Легасова. Его часто показывают вместе с зампредом совета министров СССР Щербиной, однако решения принимались не только этой парой. В их выработке участвовала целая группа ученых, и все согласовывалось с ЦК в Москве. «Это были чрезвычайно точные расчеты!»

По мнению Гали, главное, о чем забыли в сериале, это перезапуск наименее пострадавших от взрыва реакторов. «Нужно понимать, что авария воспринималась как поражение Советского Союза в атомной сфере. Главной задачей руководства в тот момент было перезапустить третий реактор, который находился рядом с взорвавшимся четвертым. Если бы от этой идеи сразу же отказались, не было бы необходимости отправлять стольких ликвидаторов на угрожавшую их жизни работу…»

Проект России выпустить свой сериал не удивляет Галю. «Они могут заняться прославлением советского периода, в частности с опорой на героизм ликвидаторов. Могут показать также противостояние между пробравшимся на АЭС американским шпионом и отважным советским контрразведчиком. Но я говорю вам, что ЦРУ не имеет ничего общего с Чернобыльской аварией».