В воскресенье Иран заявил, что в течение нескольких часов превысит ограничения на обогащение урана, установленные четыре года назад в соответствии с соглашением с США и другими международными державами, которое было разработано с целью помешать Тегерану производить ядерное оружие.
Благодаря этому шагу Иран окажется там же, где был до сделки — то есть на пути к созданию атомной бомбы.
Президент Трамп вывел Соединенные Штаты из соглашения в прошлом году, а в мае нанес сокрушительный удар по экономике Ирана, введя санкции против продаж иранской нефти в любой точке мира.
В последние недели Тегеран начал принимать ответные меры, намеренно и провокационно нарушая ядерную сделку в рамках тщательно выверенной кампании по оказанию давления на Запад. Цель этой деятельности — избавить страну от санкций, вызвавших сокращение экспорта нефти и ударивших по экономике.
На прошлой неделе иранские официальные лица сообщили, что превышен лимит запаса ядерного топлива, которое может храниться в стране.
Все действия Ирана легко можно обернуть вспять. Тем не менее новый шаг, о котором Иран заявил в воскресенье, — намерение обогащать уран выше предельного в рамках соглашения уровня 3,67% — является наиболее опасным.
Выступая на воскресной пресс-конференции в Тегеране, заместитель министра иностранных дел Аббас Арагчи (Abbas Araghchi) заявил, что Иран в течение 60 дней предпримет и другие аналогичные шаги, если международные силы не смягчат санкций в соответствии с соглашением.
Хотя Тегеран и превышает лимит на обогащение урана, он по-прежнему далек от производства ядерного оружия. Эксперты считают, что Ирану потребовалось бы значительно повысить производительность и обогащать уран гораздо больше, чтобы этого высокообогащенного урана хватило на бомбу. Еще больше времени ушло бы на то, чтобы переработать это сырье в ядерное оружие.
Но для президента Ирана Хасана Рухани (Hassan Rouhani) нарушение предела обогащения станет главной вехой. В мае он дал понять, что прикажет инженерам страны превысить оба лимита, если Европа не начнет компенсировать Ирану американские санкции. Рухани рассчитывает, что Соединенные Штаты уступят и смягчат санкции, или что удастся рассорить Европу с администрацией Трампа, которую европейцы обвиняют в развязывании кризиса.
О том, как Вашингтон приложил руку к иранскому кризису, слушайте наш подкаст Это вам не Ирак — Россия больше терпеть не станет
Если он ошибся в расчетах, за каждым шагом по эскалации будет стоять перспектива военного конфликта.
«Это словно попасть назад в будущее», — говорит Санам Вакил (Sanam Vakil), который изучает Иран в исследовательском институте Чэтем-хаус (Chatham House) в Лондоне. Снова становится актуальным мучительный вопрос, над которым политики бились более десяти лет: есть ли способ помешать Ирану развивать потенциал для создания ядерного оружия в долгосрочной перспективе?
Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху (Benjamin Netanyahu) неоднократно клялся, что никогда не позволит Ирану иметь такое оружие. По мнению одного из членов его кабинета безопасности, воскресные заявления Тегерана говорят о том, что «он переходит все границы, которые были оговорены».
«Он встал на путь — и это будет непростой путь — к ядерному оружию», — заявил в телевизионном интервью член кабинета министров Юваль Штайниц (Yuval Steinitz).
Министерства иностранных дел Германии и Великобритании — обе страны являются сторонами ядерного соглашения — выразили крайнюю обеспокоенность и попросили Иран отменить последние решения. Но к конкретным санкциям против Ирана они пока не призывают.
Один высокопоставленный дипломат, участвовавший в обсуждениях, сказал, что европейская стратегия на ближайшие несколько месяцев заключается в том, чтобы выждать, пока кризис не пройдет. Нет необходимости в безотлагательном «ответном» ужесточении санкций — выполнении положений соглашения путем скорейшего восстановления утративших силу мер наказания Ирана.
Европейские официальные лица во главе с французами надеются начать переговорный процесс, в результате которого в этом уже не будет необходимости. Европейцы считают президента Трампа в значительной степени инициатором отмены ядерной сделки.
В субботу в телефонном разговоре президент Франции Эммануэль Макрон, пытаясь предотвратить конфронтацию, попросил Рухани до 15 июля подумать о возобновлении переговоров. В новостных репортажах сообщается, что Рухани согласился, но отметил, что «началом сближения между Ираном и шестью основными державами могла бы стать отмена всех санкций».
Пока Трамп и его главные советники заявляют, что продолжат применять «максимальное давление», чтобы заставить Иран вернуться за стол переговоров и согласиться на более жесткие ограничения. Но некоторые из тех, кто вел переговоры о предыдущей сделке, говорят, что прийти к новому соглашению сейчас может оказаться гораздо сложнее.
Администрация Трампа «дискредитировала саму концепцию переговоров и укрепила силы внутри Ирана, утверждающие, что разговаривать с американцами бесполезно, потому что им все равно нельзя доверять», — сказал Роб Малли (Rob Malley), бывший сотрудник Совета национальной безопасности, который помог заключить соглашение 2015 года.
«Мы уже проходили через период санкций, переговоров и соглашения, и на этот раз сделать это будет сложнее, потому что уровень недоверия даже выше, чем тогда», — добавил Малли, в настоящее время — президент Международной кризисной группы, независимой организации, которая пытается разрядить международный конфликт.
В течение года после того как Трамп вывел Соединенные Штаты из «ужасной», по его словам, сделки, заключенной его предшественником, Иран оставался в рамках соглашения. Он оказывал давление на Великобританию, Францию и Германию, чтобы те, как и обещали, компенсировали стране снижение нефтяных доходов и другого рода ущерб, нанесенный американскими санкциями.
Состоялось множество совещаний по разработке бартерной системы, которая могла бы позволить Ирану обменивать нефть на другие товары, уклоняясь от американских санкций. Но процесс продвигался медленно. По состоянию на прошлую неделю ни одна бартерная сделка не была завершена, и европейские чиновники заявили, что система никогда не сможет полностью компенсировать упущенные продажи нефти на миллиарды долларов.
Нет никаких доказательств того, что Иран когда-либо приближался к 90% обогащению, необходимому для создания ядерного оружия. Однако последний шаг, который он предпринял, может стать началом пути к этой цели. Страна всегда настаивала, что ее ядерная программа носит исключительно мирный характер, хотя в секретном архиве, похищенном из Тегерана в прошлом году, было множество чертежей с образцами оружия.
Даже переход к 20% обогащению — наивысший уровень, достигнутый до заключения соглашения, который Иран назвал попыткой получить медицинские изотопы — привел бы к тому, что страна смогла бы производить ядерное топливо в течение нескольких месяцев.
На первый взгляд, Иран сейчас намного дальше от этой цели, чем до подписания соглашения 2015 года, отбросившего его ядерную программу на несколько лет назад.
В соответствии с этой сделкой Иран экспортировал 98% своих запасов низкообогащенного урана — главным образом в Россию. Более двух третей из 19 тысяч находящихся в эксплуатации центрифуг были демонтированы. Ядро плутониевого реактора «Арак» зацементировали, чтобы не допустить дальнейших шагов к созданию атомной бомбы (однако в последние дни иранские лидеры угрожают отменить эти шаги).
Пожалуй, важнее всего, что Иран согласился на всесторонние проверки международных наблюдателей, и они продолжаются. Эти проверки выявили сравнительно немного проблем.
Марк Дубовиц (Mark Dubowitz), исполнительный директор Фонда защиты демократий (Foundation for the Defense of Democracies), который был главным критиком соглашения 2015 года, утверждает, что, несмотря на недостатки сделки, в некотором смысле политика Соединенных Штатов в отношении Ирана сработала лучше, чем можно было ожидать.
Хотя он осудил ряд недостатков соглашения 2015 года, в том числе, например, сроки договоренностей, которые должны были истечь через пять-десять лет, он признал, что в краткосрочной перспективе администрация Обамы убедила Иран демонтировать столько объектов ядерной инфраструктуры, что ей удалось резко увеличить время, необходимое Ирану для создания атомной бомбы.
Это ослабило рычаги давления Ирана, так что неудивительно, что Рухани стремится выйти за рамки некоторых ограничений соглашения.
Но поскольку администрация Трампа душит Иран экономическими санкциями, более болезненными, чем когда-либо прежде, у страны нет таких денег, которые она раньше зарабатывала, чтобы потратить их на ядерную программу или другие военные действия.
Как сообщается, экспорт сырой нефти сократился до 300 тысяч баррелей в день по сравнению с примерно миллионом в 2015 году, когда Иран согласился на сделку. В результате иранская экономика оказалась в серьезном кризисе.
«Если бы вы были марсианином, который вчера приземлился в вашингтонском торговом центре, и вам бы вкратце рассказали о политике США в отношении Ирана, вы бы подумали: „Ух ты, а эти американцы действительно умны, когда работают вместе", — сказал Дубовиц. — В конце концов, сегодня Иран находится в гораздо худшем положении с точки зрения ядерной инфраструктуры и с трудом удерживает на плаву свою экономику».
И все же, как ни парадоксально, некоторые аналитики и бывшие официальные лица утверждают, что выход из этой сделки лишь осложнит попытки остановить ядерный прогресс Ирана.
Тегеран отчасти смог укрепить свою мощь благодаря облегчению санкций, предусмотренному соглашением. Его ядерные объекты, особенно комплекс центрифуг в Натанзе, окружены зенитными орудиями. Его ракетная программа имеет гораздо больший охват, чем раньше, — отчасти потому, что побочное соглашение, заключенное параллельно со сделкой 2015 года, ослабило формулировку ограничений ООН в отношении ракетной программы Ирана.
Страна пошла дальше: она помогла ополченцам расширить присутствие и закрепиться по всему региону, в том числе в Ливане, Сирии, Ираке и Йемене, а эти ополченцы могут в свою очередь помочь Ирану принять ответные меры против Соединенных Штатов.
Его киберкорпус, сформированный после американо-израильской кибератаки на объект по обогащению урана в Натанзе за годы до соглашения 2015 года, способен нанести удар по американской инфраструктуре — и доказал это нападениями на американские банки.
«Скорее всего, в регионе в течение лета произойдут какие-то события, которые могут затронуть, например, нефтяную инфраструктуру», — сказала Элли Геранмайе (Ellie Geranmayeh), которая занимается вопросами Ирана в Европейском совете по международным отношениям. Иран может попытаться сделать так, чтобы «расходы понесли не только жители Саудовской Аравии и Арабских Эмиратов, но и лично Трамп в преддверии президентских выборов», — добавила она.
Трампу, который часто становился заложником собственного желания поиграть мускулами с одной стороны и отвращения к очередной ближневосточной войне — с другой, теперь придется решать, что делать: вести переговоры, ослаблять санкции или рассмотреть варианты военного вмешательства.
