Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Die Welt (Германия): почему восточногерманские премьер-министры хотят «нормализации»

Три восточногерманских премьер-министра ведут наиболее напряженную предвыборную борьбу в истории воссоединенной Германии. Самыми бурными аплодисментами — независимо от партийной принадлежности — их одаривают, когда они выступают за диалог и мир с Москвой

© AP Photo / Gregor Fischer/dpa via APГолова Ленина, часть памятника, стоявшего на одной из центральных площадей Восточного Берлина до 1991 года
Голова Ленина, часть памятника, стоявшего на одной из центральных площадей Восточного Берлина до 1991 года
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Когда с востока Германии уходили последние русские солдаты, никто в них камнями не швырял. Русских в ГДР не любили, но и не ненавидели. И вот теперь три восточногерманских лидера ведут предвыборную борьбу — и самыми бурными аплодисментами их одаривают, когда они выступают за диалог и мир с Москвой, отмечает «Вельт». Ухудшение отношений с Россией больно бьет по Восточной Германии.

На востоке Германии санкционную политику в отношении России критикуют значительно интенсивнее, чем на западе, и это все еще вызывает на территории старой Федеративной республики удивление, а иногда и ужас. Но только соображениями морали этот конфликт объяснить нельзя, не говоря уже о том, чтобы его разрешить.

Когда премьер-министры Саксонии, Саксонии-Анхальта, Тюрингии и Бранденбурга независимо от партийной принадлежности заявляют о желании «нормализовать» отношения с Москвой, то это не имеет ничего общего с их стремлением досадить канцлеру в Биаррице. Однако за прошедшие годы эти главы правительств Восточной Германии поняли, что об интересах в политике лучше всего заявлять хором.

А именно о них и идет речь в первую очередь: дальнейшее ухудшение германо-российских отношений объективно вредит интересам Восточной Германии. Одним из немногих преимуществ, которые восточногерманские предприятия имели перед западногерманскими компаниями после воссоединения, были их контакты в советском экономическом пространстве. Но дело не только в экономике — речь идет и о культуре, воспоминаниях, идеализации прошлого, а также о страхе.

Основное различие в публичной политике востока и запада Германии проявилось в эти дни в отношении к России. Советский Союз был для Западной Германии главным военным противником, а для ГДР Россия была большим братом, с которым предпочитали не связываться.

То, что мирная революция 1989-1990 годов в Германии действительно осталась мирной, объясняется тем, что 500 тысяч размещенных в ГДР солдат Красной Армии не покинули своих казарм, когда граждане Лейпцига, Ростока, Эрфурта или Дрездена потребовали демократических прав и свобод. Последние красноармейцы уехали из Восточной Германии в 1994 году. Никто о них плакать не стал.

Тем не менее их проводили с цветами, никто в них камнями не швырял. Русских в ГДР не любили. Но и не ненавидели. С русскими вели себя осторожно. Сейчас дело осложняется еще и тем, что три восточногерманских премьер-министра ведут без преувеличения наиболее напряженную предвыборную борьбу в истории воссоединенной Германии. Самыми бурными аплодисментами — независимо от партийной принадлежности — их одаривают, когда они выступают за диалог и мир с Москвой.

Их можно упрекнуть в наивности, в нереалистичности. Но это, конечно, ничего не изменит в регрессивно-боязливом стремлении востока не связываться с большим братом. Это различие между востоком и западом продолжает существовать.