С исторической точки зрения возвышение, богатство и благополучие Гонконга — результат того, что он был свободным торговым портом и международным финансовым и производственным центром для огромного и закрытого маоистского Китая. Всё это обеспечило стабильное и длительное процветание его жителей в период с 1949 по 2000 год, однако вскоре этому придет конец. Шэньчжэнь, рыбацкая деревушка семидесятых годов, превратился в технологический центр, где проживают миллионы людей. Он обгоняет Гонконг в сфере разработки высоких технологий. ВНП Гуанчжоу (Кантон) скоро превысит тот же показатель Гонконга. Шанхай укрепляет свои позиции в качестве финансового центра, а Сингапур, который еще в 1997 году сильно опасался за гонконгские деньги, когда бывшая колония стала частью Китая, не теряя своей автономии, благодаря своим преимуществам стал свободным портом глобальной столицы Азии. Что же касается торгового порта: а кому он нужен, если Китай уже несколько десятилетий как раскрыл все свои двери нараспашку?
Что осталось от Гонконга
Впервые за 60 лет будущее молодежи Гонконга не такое уж и многообещающее. Напротив, в городе царит неопределенность и упадок, о чем свидетельствуют снижение зарплат, повышение тарифов на коммунальные услуги и отсутствие перспектив на будущее. Всю вину сваливают на Китай, и не без причины, поскольку возвышение Китая подорвало положение Гонконга, являвшегося основой его процветания. Несмотря на то, что с 1997 года местные олигархи получали самые разные привилегии от Пекина, ВВП специального автономного региона, на который в девяностые годы приходилось 27% ВВП Китая, сегодня отвечает лишь за 2,7%. Таким образом, уже несколько месяцев люди выходят на улицы и просят найти выход из этой неразрешимой ситуации: Гонконг никогда не будет прежним.
По объективным причинам вектор китайского экономического развития, одновременно общего и крайне неравномерного, направлен на территориальное выравнивание. Как в интервью объясняет Карл Жа (Carl Zha), этот район становится «еще одним китайским городом». Для региона, где доход на душу населения составляет 48 517 долларов, быть частью Китая с доходом в 9 608 долларов, не очень выгодно. Поэтому таиландский экономист Чартчай Парасук (Chartchai Parasuk) задается вопросом: «По какой причине житель Гонконга захотел бы стать китайцем?» Всё это никак не связано с политической борьбой за свободу и демократию, о которых нам постоянно рассказывают в СМИ. Основным фактором здесь явно является экономика.
Тупик
С точки зрения Пекина, невозможно поддаться неясным требованиям сторонников суверенитета, которые выходят на улицы Гонконга и распространяют и дальше развивают свои идеи, препятствующие заключению какого-либо соглашения. Кстати, фанатичное и хорошо организованное меньшинство, методы которого (блокирование аэропортов, нанесение ущерба) на западе сразу бы признали преступлением и жесточайшим образом пресекли, только обостряет ситуацию. Если Китай уступит в Гонконге, за ним последуют Синьцзян, Тибет и Тайвань. А как только ящик Пандоры откроется в список тех, кто хочет получить независимость, смогут записаться различные провинции континентальной части Китая, этнически относящиеся к народу хань. В конечном счете, Китай не понаслышке еще со времен до нашей эры знает, что такое территориальная раздробленность. Очевидно, Пекин с этим не смирится, но какую роль в данном случае играют правительства США и Германии, которые всем заправляют в евро-атлантическом регионе?
Мечта о территориальной раздробленности
Распад Китая, стратегического соперника западных государств, — это их главная мечта. Но произойти он должен, конечно же, во имя «демократии и прав человека». И никто этого даже не скрывает. В Мюнхене находится штаб-квартира уйгурских сепаратистов из Синьцзяна, чья идеология колеблется между турецким расистским шовинизмом и мусульманским интегризмом. Немецкие политики, в особенности зеленые и либералы, открыто поддерживают тибетский ирредентизм, связи которого с ЦРУ появились еще в пятидесятых годах. Такие писатели, как Ляо Иу (Liao Yiwu), активный оппозиционер, описывающий Китай, как «разрастающуюся кучу мусора» и взывающий к «разделению государства на благо всего человечества», получил «премию мира» профсоюза немецких книготорговцев. Высокопоставленных представителей самой радикальной гонконгской оппозиции, которая сейчас просит Дональда Трампа их освободить, принимали в Вашингтоне такие люди, как вице-президент Майк Пенс, госсекретарь Майк Помпео и душевнобольной и недавно покинувший свою должность советник президента по национальной безопасности Джон Болтон. В Берлине министр иностранных дел встретился с молодым Джошуа Вонгом (Joshua Wong), еще одним руководителем протестов, с которым, по их словам, они обсудили подготовку базы в Германии для будущих эмигрантов из Гонконга. Вонг уже показал себя во время революции зонтиков в 2014 году, когда ему было 17 лет. Даже тогда он регулярно поддерживал связь с консульством США. С тех пор с ним встретились такие «динозавры-милитаристы», как сенатор Марко Рубио (Marco Rubio), один из сторонников неудавшегося государственного переворота в Венесуэле, а также взяли под свое покровительство общественные организации, тесно сотрудничающие с ЦРУ и воодушевленные идеей проведения референдума, чтобы Гонконг вышел из состава Китая. Рубио выдвинул кандидатуру Вонга на соискание Нобелевской премии мира. Со времен администрации Обамы конгресс США готовит «Гонконгский акт по правам человека и демократии» с целью создать подходящую обстановку для введения соответствующих санкций. В Берлине крайне левая ежедневная газета «Бильд» представила своих героев на групповом фото: украинец Виталий Кличко, сириец Раед аль-Салех (Raed al-Saleh), руководитель организации «Белые каски», и российский миллионер Михаил Ходорковский. Что скрывается за этими недвусмысленными намеками?
Господствующие и развивающиеся государства
Протесты в Гонконге — это прекрасная возможность для того, чтобы проект хаоса «ударил под дых» проект интеграции. Конечно же, во имя «демократии и прав человека», как в Сирии, Ираке, Ливии, Афганистане и других странах. В 2014 году сочетание снижения цен на нефть, активизировавшее страны Персидского залива, и санкций, последовавших за операцией по смене режима на Украине, были направлены на то, чтобы помешать России. С этой точки зрения, конкретные демократические и антикоррупционные воззвания украинского национального движения на Майдане (Площадь Независимости) в Киеве были чем-то незначительным по сравнению с тем, что происходило на самом деле. Что-то похожее происходит сейчас в Гонконге. По словам бразильского журналиста Пепе Эскобара (Pepe Escobar), речь идет о том, чтобы заставить Пекин повторить события 1989 года на площади Тяньаньмэнь, что позволит еще больше очернить Китай. «Неизбежным последствием станет то, что Запад и многие государства Глобального юга начнут бойкотировать новые шелковые пути — инициативу "Один пояс и один путь", сложную стратегию с различными уровнями экономической интеграции, которая распространяется далеко за пределы Евразии», — говорит он.
В 2014 году российские власти поддержали оппозицию на востоке Украины и присоединили Крым. Такие меры смягчили их поражение и позволили им сохранить лицо и хотя бы на время укрепить хрупкий внутренний престиж своего авторитарного порядка. За это Москва до сих пор платит высокую цену: на нее обрушились болезненные экономические санкции, а у границ скапливаются силы других государств. Сейчас Пекину необходимо действовать очень осторожно, чтобы не потерпеть пропагандистское поражение, которое будет преследовать его еще 30 лет, как в случае с площадью Тяньаньмэнь. Это лишь подорвет его глобальные планы и оправдает новые санкции.
Движение в Гонконге — это китайский Майдан. Как и в Киеве пять лет назад, кто бы ни говорил, что движущаяся сила находится внутри самого специального административного района, покровители и сторонники этого движения «гражданского общества» находятся в Вашингтоне и Берлине. Им не нужен диалог. И их ни в коей мере не волнуют социальные проблемы Гонконга. Им нужны сцены жестокости в качестве средства пропаганды и погибшие, чтобы довести ситуацию до предела, который позволит им получить желаемый результат: подрыв авторитета и дальнейшее очернение Китая и его плана интеграции во благо проекта господствующего хаоса.
Перед нами типичный случай развития соперничающих империй. В Гонконге, или в том, что от него осталось, начался кризис, который заходит в тупик. Китаю придется очень постараться, чтобы не проиграть в этом сражении, которое, в свою очередь, ясно показывает его уязвимость в условиях гибридной войны с противником.
