Фрагменты из выступления профессора Славомира Калбарчика «Политбюро ВКП(б) и его роль в репрессиях в отношении польских граждан в годы Второй мировой войны».

Агрессия СССР против Польши 17 сентября 1939 года и советская оккупация восточных земель Речи Посполитой означала для ее граждан волну большевистских репрессий, проведение которых началось сразу же после вступления Красной Армии на территорию Польши. В общественном сознании, научной и публицистической литературе воплощением большевистского террора является НКВД. Однако историческая действительность всегда более сложная, нежели представление о ней.

Недавно Институт национальной памяти Польши провел в Варшаве международную научную конференцию «Не только Гестапо и НКВД… Германские и советские институции и их роль в репрессиях в отношении польских граждан в годы Второй мировой войны».

Представляем Вашему внимание ключевой доклад этой конференции, который представил профессор Славомир Кальбарчик из Института национальной памяти. Его тема «Политбюро ВКП(б) и его роль в репрессиях в отношении польских граждан в годы Второй мировой войны».

В самом начале своего выступления исследователь подчеркнул, что существует некое заблуждение по поводу того, кто стоял у руля репрессий и, кто их инициировал, в том числе в отношении польских граждан:

У меня складывается впечатление, что мы часто представляем себе, что за все ответственны НКВД, СМЕРШ, то есть, сугубо репрессивные органы. Но если более глубоко изучить вопрос, то оказывается, что советские репрессивные органы, возглавляемые НКВД, демонстрировали огромную, я бы даже сказал, рабскую зависимость от партийных властей. И одним из органов, от которого зависела деятельность НКВД было Политбюро ВКП(б). Об этой позабытой роли советских партийных властей, сосредоточенных в Политбюро, свидетельствует, по моему мнению, тот факт, что о роли Политбюро, как мне удалость установить, написано всего два небольших текста, опубликованных еще в 90-е годы. И даже они ограничены только до 1939 года. В них делается упор на роль Политбюро, как органа, осуществляющего советизацию восточных земель Польши. В то же время, роль этого органа в репрессивной политике в период Второй мировой войны пока, что остается не освещенной. Тогда как, по моему убеждению, она была первостепенной, поскольку Политбюро было центром принятия решений, касающихся репрессий. По сути, НКВД, если речь идет о больших репрессивных акциях, вообще не предпринимало никаких шагов по собственной инициативе. Всему предшествовала просьба НКВД, адресованная Сталину как одному из членов Политбюро и генсеку ВКП(б) и только после получения санкции этого органа проводились репрессии. Эти большие репрессивные акции вообще бы не произошли, если бы не было согласия партийного органа.

Историк в своем докладе выделил ряд самых важных операций Кремля против польских граждан в годы войны. Среди них особняком стоит судьба польских военнопленных, захваченных Красной Армией в ходе агрессии против Польши:

Самое важное решение об удержании в неволе польских офицеров и полицейских было решением Политбюро от 2 октября 1939 года. При чем, последнее слова по этому поводу сказало НКВД. Необходимо объяснить, почему эти люди не были освобождены. Что касается полицейских, то мне неизвестен ни один документ, в котором было бы объяснение, почему они остались в советском плену. Можно только предполагать, но я не буду здесь выдвигать гипотез. Однако, если речь идет об офицерах, то их удержание в лагере в Старобельске было решением, принятым по предложению главы НКВД Лаврентия Берии и Льва Мехлиса, главы Главного политического управления Красной Армии. Потом Мехлис объяснял, что причина крылась в опасении, что если офицеры будут освобождены из лагерей, то тогда они создадут во Франции 100 тысячную польскую армию. Понятное дело, целью этой армии было бы освобождение Польши.

[…]

Если речь идет о военнопленных, то уже не буду припоминать, что самое тяжёлое решение, которое Политбюро приняло в их отношении, было распоряжение от 5 марта 1940 года. Это также было утверждение предложения Берии о том, чтобы расстрелять свыше 14 тысяч польских военнопленных. Политбюро дало свое добро. Конечно, контекст предложения Берии также не совсем ясен. Хочу только подчеркнуть, что еще в конце декабря 39-го года у Берии не было планов всех расстрелять. Почему на рубеже февраля и марта 40-го года он поменял свое мнение, и было ли ознакомлено Политбюро с объяснением касательно изменения этой позиции по поводу судьбы польских военнопленных — нам это достоверно не известно. Нам известны только предложения и голосование по этому вопросу. Под предложением Берии есть четыре собственноручные подписи членов этого органа. Речь идет о Сталине, Молотове, Ворошилове и Микояне. Кроме того на документе виднеются две дописки, скорей всего, личного секретаря Сталина Александра Поскребышева «Калинин-За», «Каганович-За». Они, наверное, даже не видели этот документ. Вероятно, им сообщили, возможно, по телефону, о решении, принимаемом Политбюро. Понятное дело, оно означало не только истребление польских военнопленных, но также и истребление заключенных. Речь шла о 11 тысячах человек, и, как известно, в конечном итоге, были расстреляны 7 тысяч. Политбюро ВКП (б) целиком ответственно за решение по Катыни. Если рассматривать статус большевистской партии, то ее можно спокойно считать столь же преступной организацией, как НСДАП.

Профессор Славомир Кальбарчик привел еще один пример преступной роли Политбюро ВКП (б):

За все депортации в 1940 году военных поселенцев, семей репрессированных, то есть, близких тех убитых, о которых я только что говорил, также ответственно Политбюро. Равно как и за депортацию военных беженцев. Речь идет о депортации на Восток свыше 300 тысяч польских граждан. Все это были решения этого органа, хотя все они были утверждениями предложений Берии, но без решений Политбюро вообще не была бы проведена ни одна из этих акций. Хотя надо честно сказать, что, скажем, в депортациях в 1941 году Политбюро не принимало участия. В этом случае решение принималось центральным комитетом компартии.

По убеждению историка, необходимо проведение интенсивной исследовательской работы, чтобы представить место органов большевистской партии в истории репрессий, осуществляемых Советским Союзом:

Дело Политбюро, а ведь были политбюро в отдельных республиках, показывает, что роль партийного аппарата в репрессиях до сих пор не описана. Мне кажется, что огромное задание для историографии не только польской, но и других стран, заключается в том, чтобы исследовать роль партийных органов в репрессиях. Ведь, повторюсь, это не НКВД само по себе проводило репрессии. Понятное дело, частично это так, но всегда сначала шла просьба к партийный властям, скажем в лице Политбюро, которое постоянно действовало с тем, чтобы те позволили провести репрессивные акции, особенно самые крупные.