Ouest-France (Франция): каким должен быть диалог с Россией?

Президент Макрон решил сделать диалог с Россией одной из целей своей внешней политики. Я отношусь к тем, кто с ним согласен. Так называемые замороженные конфликты не являются таковыми для тех, кто является жертвами, а европейский мир является более хрупким, чем можно себе представить: контроль над вооружениями, который регулировал холодную войну, и остается жизненно важным для европейской безопасности, почти больше не существует. Но этот вопрос имеет особое значение, так как развитие технологий стирает границы между тактическими и стратегическими действиями, а также между обычными и ядерными вооружениями. Столкнувшись с фактическим отсутствием США, Европа не может оставаться пассивной и должна сделать так, чтобы ее голос был услышан. Для чего?

Я только что вернулся из Сочи, где состоялось ежегодное заседание клуба «Валдай», в котором принимает участие президент Путин. В этом году темой форума было «Пробуждение Азии и новый мировой порядок». Соответственно российские участники особо отмечали разворот на восток, которому Эммануэль Макрон надеется противопоставить европейский вариант. Он позволил бы России не быть «младшим партнером Китая», о чем Макрон говорил в сентябре, выступая перед французскими послами. Русские дают понять, что их страна не будет обменивать Азию на Европу. Она хочет прицепить российский вагон к экспрессу азиатской экономики: кто бы удивлялся? Тем более что в военном отношении, Россия может предложить Китаю неоценимые возможности раннего предупреждения, то есть противоракетной обороны.

Что касается внутренней политики, авторитарный режим Путина стремится закупать китайские технологии для контроля над населением: мэр Москвы заявил нам о своем намерении подключить 160 000 городских камер к программам по распознаванию лиц, что позволит идентифицировать всех «бандитов».

Европа больше интригует, чем впечатляет

Было бы неплохо понимать границы диалога с Россией. Игнорировать их — значит идти на двойной риск: готовиться из-за чрезмерных амбиций к избытку уступок и к расколу европейцев вместо их объединения. Европа больше интригует Россию, чем ее впечатляет. Москва продолжает мечтать о диалоге с Вашингтоном, который возвращает ей образ сверхдержавы, в то время как Европейский Союз, похоже, не способен превратить в оперативную реальность свое желание противостоять американской политике в отношении Ирана. Многие вопросы остаются без ответа: возвращается ли новая волна популизма, который поддерживает Москва? Сплачивает ли европейцев Брексит вместо того, чтобы их разъединять? Какое будущее ждет Макрона, какое будущее ждет Германию после ухода Меркель? Существование такого количества неопределенностей совсем не стимулирует осторожного Путина к широкому стратегическому выбору в отношениях с Европой.

Однако в Сочи Владимир Путин говорил гораздо мягче, чем обычно. Это может быть ловушкой, поскольку Россия, добившись успеха в Сирии, стремится на самом деле к отмене европейских санкций, связанных с событиями на Украине.

Необходим прагматичный диалог

Тем не менее, прагматичный диалог европейцев с Россией является настоятельной необходимостью. Новая «архитектура европейской безопасности», за которую выступает Макрон, пока нереальна, но вопросов, по которым возможен прогресс, предостаточно. Это и гуманитарные меры по улучшению жизни населения Донбасса, и меры укрепления доверия в области компьютерной безопасности, и новая модель контроля над вооружениями… Заинтересованность России в снижении напряженности в Европе заслуживает того, чтобы ее протестировать в действии.