В прошлом месяце российский министр иностранных дел Сергей Лавров вместе с большой делегацией экспертов в самых разных областях совершил визит в Ирак. Это первый подобный визит министра за последние пять лет, цель которого — решить вопрос относительно российских инвестиций в эту страну. В то же время событие является важным сигналом о начале борьбы с США за влияние, и главным образом — с помощью инструментов мягкой силы.

Понятие мягкой силы широко используется в анализе внешней политики государства. Оно имеет прямое отношение к изменению основ мирового порядка, особенно в странах, которые завершили жестокие войны и достигли относительной стабильности. Этот фактор не позволяет ведущим державам продолжать защищать свои интересы с помощью жесткой, то есть военной силы.

Ирак и Россия

Россия понимает, что в настоящее время Ирак нуждается в более значимой помощи извне, выходящей за рамки борьбы с терроризмом, и оказание международного давления с целью продвижения политических реформ и изменений в области прав человека больше не является главной заботой глобальных игроков. Теперь речь идёт об улучшении экономической ситуации, борьбе с коррупцией, изменениях снизу и закреплении определенных культурных представлений. Возможно, это является причиной создания Москвой коалиции с Сирией и Ираном, в которую сегодня она пытается включить Ирак с целью вернуться к тем масштабам международного влияния, которое существовало до распада Советского Союза.

Политика России в регионе

Москва расширяет ряд проектов в области публичной дипломатии для укрепления позиций на мировой арене в сфере политики, спорта, культуры, экономики и науки. Она хочет гарантировать российскому медведю возможность выступать в качестве влиятельного регионального посредника, и это не случайность, а заявленная политика, о которой президент Путин говорил в 2012 году в статье под названием «Россия и меняющийся мир».

Было очевидно, что русский царь пытается использовать мягкую силу в странах по всему миру, и это сложный процесс, нацеленный на создание нового миропорядка. Этот миропорядок должен основываться на современных геополитических реалиях, и его создание должно идти постепенно, без резких колебаний, как выразился Путин.

Культурное влияние

В Ираке Россия консолидирует своё влияние в сфере образования и культуры, и подготовленный сценарий достижения цели начал претворяться в жизнь с сентября, когда было объявлено о подписании меморандума о научном и академическом сотрудничестве двух стран. Документ подписали иракский министр высшего образования и научных исследований Кусай ас-Сухайл и его российский коллега Михаил Котюков. Он предусматривает увеличение объема грантов и стипендий, предоставляемых иракским студентам российскими университетами и содействие совместным исследованиям, а также организацию общих научных мероприятий, таких как конференции и научные семинары.

Подписание соглашения подтверждает заинтересованность России в изменении своего положения в новом Ираке и в то же время свидетельствует о достоверности более раннего заявления, сделанного Сергеем Лавровым в январе. Тогда его слова подвергли сомнению, поскольку заявление не было опубликовано научным учреждением. Министр заявил, что в российских университетах обучаются около 4 тысяч иракцев.

Тем временем в Соединенных Штатах получают образование всего 1438 студентов из Ирака. В основном это курды, чьи отношения с американской стороной в последнее время были напряженными. Об этом говорится в докладе Института международного образования, опубликованном в середине года под названием «Открытые двери». Возможно, цифра недостоверна и превышает реальные показатели, поскольку основывается на добровольных отчетах американских учреждений.

Тем временем она свидетельствует о провале и растущем нежелании арабов ехать к дядюшке Сэму. Это касается не только иракцев, но жителей других арабских стран — количество арабских студентов, решивших учиться в университетах США, сократилось на 9% в 2018 году. Почти аналогичным образом снижается количество студентов, желающих получить степень магистра и доктора в американских высших учебных заведениях.

Эта конкуренция между двумя странами подтверждает стремление Москвы укрепить свои связи с Ираком не только в сфере инвестиций, энергетики и продажи оружия, но и путём использования в ближайшем будущем рычагов мягкой силы — мыслителей, интеллектуалов и ученых, которые являются проводниками российского культурного влияния. Такую цель русские преследуют уже несколько лет.

Российские амбиции стали главной причиной запуска международного телеканала, который быстро стал одной из крупнейших телевизионных сетей в регионе. Она служит интересам Путина, продвигает российское видение всех региональных вопросов и добилась большой популярности среди арабов, особенно в Египте, Марокко, Объединенных Арабских Эмиратах, Саудовской Аравии, Ираке и Иордании.

Усилия Москвы и конкуренция с американской мягкой силой в арабском регионе начинают приносить свои плоды, особенно в Персидском заливе. Большая часть молодежи в этих странах теперь считает россиян надежным союзником не только в военном, но и в культурном отношении. Российская модель демократии, когда у власти одна сильная личность, для них лучше американского золота. Эти общества не откажутся от своих религиозных убеждений, и невозможно найти решения проблем, связанных с конфликтом между идентичностью и современностью и применением западной модели, основанной на либеральной демократии. Эту демократию пытались создать в ходе революций арабской весны, но опыт оказался провальным.

Усиление российского влияния в регионе в целом и в Ираке в частности, а также культурная привлекательность русской философии для арабских правительств вызывают опасения у Соединенных Штатов. Это подтверждает отчет Вашингтонского института ближневосточной политики, который подтвердил снижение популярности американцев в Ираке по сравнению с Россией и Ираном благодаря их достижениям в области мягкой силы.

В докладе содержится призыв к Соединенным Штатам проявить большую активность в Ираке, помимо простого участия в оказании помощи, и оказывать давление на Багдад по вопросам экономики и реформ. Также предлагается предоставлять иракцам больше возможностей получать образование в США, чтобы создать культурный баланс в стране, который позволил бы проамерикански настроенным и нейтральным иракским силам противостоять российскому культурному влиянию и наладить личные связи с США.

Несмотря на разногласия, имеющие место между Вашингтоном и курдами, Институт указывает на необходимость установления прочных связей с ними и создания большего числа американских университетов в Багдаде и Сулеймании, популярность которых играет на руку Вашингтону, поскольку Москва пока не обсуждает возможность строительства российского университета в Ираке.

В упомянутом докладе также звучит призыв показать разницу между культурой и русским языком, который, по мнению авторов, должен стать предметом дискуссий, и рекомендует администрации США вести более интенсивные информационные кампании. Они призваны нанести удар по попыткам Путина контролировать культурную и научную среду в Ираке, которые подчеркивают авторитарный характер российской политики и его последствия для стабильности страны, ее уязвимости к иностранным вмешательствам, коррупции и другим бедам, с которыми сталкивается американская демократия.

Чтобы американцы преуспели в этом, им необходимо создать новые СМИ, которые бы противодействовали влиянию российских в регионе. По мнению большинства иракцев, это надёжный источник информации, а не инструмент политической пропаганды в руках Путина. Меры должны приниматься так же быстро, как в случае с созданием «независимых» СМИ в Центральной Азии, когда было выделено 15 миллионов долларов на ведение войны с российскими СМИ.

Демонстрации в Ираке

Государственный департамент также поддержал местных журналистов и их роль в улучшении медиа-культуры граждан с той же целью — признания роли СМИ в демократической системе и разоблачения авторитарной сущности России, которая стала влиятельным игроком, формирующим общественное мнение в регионе.

Хотя Америка лучше других осознает, как местным СМИ конкурировать с хорошо финансируемыми российскими медиа, она также пытается противостоять российским попыткам установить гегемонию, пусть и ценой смены существующих режимов и политической ориентации всех стран Центральной Азии, чтобы сохранить свое стратегическое превосходство перед лицом Китая и России.