Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

Le Figaro (Франция): «Черные американцы — хозяева своей судьбы, несмотря на препятствия»

Протесты в Нью-Йорке - ИноСМИ, 1920, 27.11.2020
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Известный профессор Брауновского Университета Гленн Лоури осуждает идеологию «системного расизма», которая лишает чернокожих людей свободы воли. Он считает, что интерпретация расисткой природы общества, продвигаемая Black Lives Matter глубоко ошибочна и направлена против американцев.

Афроамериканский интеллектуал предупреждает об экстремизме движения Black Lives Matter, который ведет к поляризации и вызывает у него дрожь.

«Фигаро»: Почему расовый вопрос занял центральное место в США?

Гленн Лоури: Стоит посмотреть фильм Шелби Стила «Что убило Майкла Брауна?» (в 2014 году этот афроамериканец был застрелен полицией Фергюсона, что повлекло за собой расовые беспорядки и формирование движения Black Lives Matter, прим.ред.). Он рассматривает смерть Брауна, но также предлагает намного более широкое размышление о расовом вопросе в Америке, запутанных отношениях белых и черных в психологическом, эмоциональном и политическом плане.

Фильм анализирует значение множества случаев, когда молодые чернокожие вступали в конфронтацию с полицией в стране с населением в несколько сот миллионов человек и неизбежными городскими конфликтами. Он отстаивает идею о том, что массовая истерия, которую продвигает расовое движение Black Lives Matter (представление о том, что полиция намеренно убивает черных), представляет собой социальный конструкт и расовую интерпретацию событий. Вспомните о Джордже Флойде, которого убил в Миннеаполисе белый полицейский, придавив ему коленом затылок. После смерти его ждали почти что национальные похороны в Хьюстоне: огромные толпы, позолоченный гроб… В этом есть нечто невероятно символическое и литературное.

В то же время у этого человека — я не хочу его очернять, потому что он неприкосновенен — очень сложная и проблемная биография. Но если вы укажете на это, то нарушите официальную историю, не присоединитесь к национальной трагедии. Я пытаюсь сказать, что эти события следует рассматривать с точки зрения их идеологического и символического значения. Речь идет о страдании черных, их представлении в качестве жертв. Цель — показать силу «белого доминирования». Но это не имеет никакого отношения к общественным и историческим наукам. На первый план выдвигается интерпретация расисткой природы общества. Я считаю эту продвигаемую Black Lives Matter интерпретацию глубоко ошибочной и антиамериканской.

— Что вы хотите сказать?

— Black Lives Matter не имеет ничего общего с ценностями движения за гражданские права, которое взывало к чести Америки, ее великолепным, но невыполненным обещаниям. Постулат гражданских прав был в том, что Америка была полна недостатков, но это можно было исправить. Логика нового движения, которое призывает жечь и убивать, представляет нынешнего президента США расистом. Она также утверждает, что 1619 год — год основания страны как расистского проекта, и что «критическая расовая теория» представляет собой правильный подход. Все это выражает глубокий скептицизм по отношению к американскому проекту. Но если страна заполнена убивающими черных ксенофобами, к кому обращается организация BLM? На самом деле страна — сильная демократия, которая может реформироваться. Реформа — единственный способ продвижения вперед, за исключением насилия.

— Почему расовая идеология так сильно охватывает общество, СМИ, бизнес, Демократическую партию? Все началось на кафедрах с критических исследований, как маргинальная идея…

— Теория расовой критики уходит корнями в 1980-1990-е годы, когда на юридических факультетах были введены эти критические элементы. Начали появляться исследования об афроамериканцах, женщинах, гомосексуалистах. Мои друзья с кафедр общественных наук, антропологии и истории стали заложниками вошедшего в моду постмодернистского скептицизма, релятивизма. Хотя расовое неравенство действительно сохранялось во всех сферах. Так, число заключенных за 20 лет увеличилось с 500 000 до 2 миллионов — астрономическая цифра! Стал очевидным провал либерализма (в его американском понимании как «политики левых») в попытках решить расовый вопрос.

Я имею в виду провал идеи «большого общества», которая утверждала, что если вложить больше денег в школы и социальные бюджеты, то получится справиться с проблемой. Но через 50 лет после гражданских прав у нас ведутся точно такие же разговоры о том, что страна не изменилась. Как это возможно, если мы интегрировали за это время порядка 40 миллионов мигрантов из Латинской Америки и Азии? Страна сейчас совершенно другая. Но в то же время мы видим прежние неудачи. В результате у нас начинают искать объяснение, которое сваливает всю вину на придуманный «системный расизм».

— Если «либеральный» подход не работает, что можно сделать, чтобы вывести афроамериканскую общину из порочного круга нищеты и насилия?

— Мой постулат намного консервативнее и более сосредоточен на официальных институтах — семья, церковь — которые в прошлом скрепляли афроамериканское сообщество. Почему не обсуждается усыновление? Как помочь девушке, которая родила ребенка, хотя у нее нет ни мужа, ни ресурсов, ни образования? Ей дают деньги, но этого недостаточно для достойного воспитания сына. Не лучше ли помогать детям 2-3 лет, чтобы им было легче выучить язык?

В том что касается доступа к кредиту, недвижимости, занятости и образованию, мы очень далеки от ситуации 50-летней давности. Вся культура направлена на порицание расизма. Больших звезд телевидения могут уволить за неудачный «твит»! Утверждения о «системном расизме» в этом обществе совершенно не соответствуют действительности. Когда молодой парень вступает в конфликт с полицейским и его убивают (я это осуждаю), поднимается вся страна. Пресса, священники, учителя. Эта страна не может быть расистской.

— Страна не расистская, но в ней есть проявления расизма.

— Да, но вопрос в том, как сильно нужно на этом зацикливаться в обычной жизни. Расизм существует и в черном сообществе. Когда демонстранты кричали «Надеюсь, они сдохнут», глядя на избитых белых полицейских, мне хотелось сказать: «Думаете, что вы сможете и дальше так себя вести, не разозлив миллионы американцев, которые молчат, но выступят против всего того, что вы защищаете?»

Трамп получил поддержку от людей, которые наблюдали за погромами в Чикаго и видели, как демонстранты танцевали на разбитых витринах, называя это местью бедных черных богатым белым. Ни один главный редактор не осмелился бы опубликовать статью Гленна Лоури, который назвал бы такое поведение отвратительным. Потому что «Нью-Йорк Таймс» сразу же учинила бы над ним расправу. Но именно такая статья зреет в сердцах миллионов американцев.

— Вы считаете, что СМИ недостаточно освещали беспорядки?

— Трамп проиграл, но выборы — всего лишь начало истории. Все люди, которые с бессильным гневом наблюдали за «варварством» и его оправданиями со стороны интеллектуалов, голосовали за Трампа и останутся частью политической сцены в той же степени, что и звезды Black Lives Matter, получающие финансирование от крупных компаний. Меня бросает в дрожь при виде этой поляризации. То, что «Нью-Йорк Таймс» не осуждает эти разрушения, отнюдь не делает их приемлемыми. Я возмущен, хотя я — черный!

— Что удивляет вас больше всего? То, что афроамериканцы все еще находятся внизу, или достигнутый прогресс?

— Прогресс! Я родился в 1948 году. В том году вышло исследование о положении «негров» с красноречивой статистикой. Так, в 1940 году главной сферой занятости чернокожих мужчин было сельское хозяйство, а женщины в основном работали домашней прислугой. Не было практически ни одного черного среди врачей, адвокатов и инженеров. Очень немногие попадали в университет.

Средний доход черной семьи составлял 40 центов к доллару по сравнению с белой семьей, тогда как сегодня это 75 центов. В крупнейших вузах не было ни одного черного студента и преподавателя. Сейчас у нас есть Барак Обама, который дважды занимал пост президента! Хотя у нас до сих пор остается прослойка брошенных и живущих в нищете людей, за 50 лет политический, экономический и социальный статус афроамериканцев претерпел монументальные преобразования.

— Что насчет брошенных людей?

— Перед нами стоят огромные проблемы, в частности в очагах бедности больших городов: разгул преступности, зависимость от социальных пособий, неуспеваемость в школе. Всему этому нужно смотреть прямо лицо, и важно сказать, что бы ни утверждал Та-Нехиси Коутс, что мы, черные, можем быть творцами нашего будущего. Это не научное высказывание, а философское утверждение, подход к существованию в мире. Нам нужно показать, что мы — хозяева нашей судьбы, несмотря на все противодействие. Идея о том, что наше существование предопределено рабовладельческим прошлым и что мы должны отдать «других» под суд — это порочный подход. Он уподобляет нас малолетним детям.

— Консерваторы сделали все необходимое или же бросили черное сообщество и позволили левым заниматься этим вопросом?

— Консерваторы бросили черное сообщество. В 1980-х годах я порвал с ними, в частности после ставшей для меня шоком книги Чарльза Мюррея об IQ. То, что я сказал им тогда, верно по сей день: недостаточно быть правым в критике неправильных позиций либералов. Нужно браться за решение всех этих проблем. Жаль, что Трампу не удалось это сделать.

Он инвестировал средства в зоны возможностей и финансирование черных университетов, но это было в первую очередь символическим шагом. Не было никакого большого инфраструктурного проекта для формирования инкубаторов в городах и привлечения инвестиций. Но я должен сказать, что неизменное неприятие его инициатив черной элитой тоже заслуживает критики. Отдав Демократической партии монополию на свои голоса, черное сообщество лишило себя рычагов.