Даже если Кремль посадит оппозиционера, никаких особых последствий он не получит ни на улице, ни со стороны Запада. Российский оппозиционер Алексей Навальный объявил о своем возвращении в Россию 17 января. И он крайне заинтересован в том, чтобы его возвращение в Россию не прошло гладко. Потому что, если оно таковым будет, разговоры, начавшиеся после его отравления о договорной игре с Кремлем, могут возникнуть снова.

Сейчас на возможные проблемы с приездом указывают и очередное уголовное дело, открытое против него, и его отсутствие в России во время условного срока, когда по закону он должен находится в РФ. И наверняка Навальный учитывал все эти вероятности, решая вернуться.

Для него самый идеальный сценарий — арест: тогда выход из тюрьмы будет возможен только на высшие посты в государстве, так как после ареста он приобретает статус российского Нельсона Манделы — сидящей в тюрьме главной альтернативы действующему руководству. И Кремль не может этого не понимать.

В свою очередь, для Кремля самая выгодная стратегия — наоборот, сделать вид, что Навального не существует, не чинить ему никаких препятствий, не задерживать и вбрасывать через своих блогеров информацию о том его потому и не трогают, что он человек Кремля.

Если за возвращением Навального в Россию последуют не репрессии, а создание разных мелких неудобств, никакой серьезной реакции Запада не последует. Но в случае ареста возможны заявления на высоком уровне. Однако и это не означает для РФ внедрения каких-либо новых санкций — для этого существует мало инструментов. Хотя такой сценарий однозначно повысит статус Навального как политика.

Безусловно, в момент ареста или в последующие дни после него не исключены протесты, но, как показывает российская практика, вряд ли они будут долгосрочными, потому как люди не видят в этом повода для постоянного выхода на улицы. Даже после ареста губернатора Хабаровского края Сергея Фургала, люди выходили на улицу не из-за факта ареста, а приезда московского ставленника в свой регион. В случае с Навальным массовые манифестации возможны, но в дальнейшем его арест станет делом профессиональных правозащитников и только.