Tagesspiegel: Господин Ландсбергис, ваш дед Витаутас Ландсбергис был одним из основателей литовского движения за независимость и в 1990 году стал первым президентом независимой Литвы. Чему вы у него научились, что помогло вам в вашей политической работе?
Габриэлюс Ландсбергис: Значимости свободного выбора и свободы. Из-за стремления людей к свободе мой дед создал политическое движение, демократическую силу, которая выиграла на выборах раз и навсегда. Эта сила дала нам свободу. Этот урок и сегодня все еще очень важен, соседняя с нами страна Белоруссия сейчас пытается сделать то же самое.
— То есть вы заметили некоторые параллели между ситуацией в Литве три десятилетия назад и демократическим движением в Белоруссии сегодня?
— Люди в Белоруссии протестуют против украденных выборов. У них есть ощущение, что, отняв их голоса, у них украли и часть их достоинства. Протестом движут эмоции. Но это движение обязательно нужно сделать политическим. Именно из него должны выйти партии, которые будут править, предлагая стране путь в будущее.
— Протесты в Белоруссии продолжаются уже больше семи месяцев, но глава государства Александр Лукашенко все еще занимает свой пост. Протестное движение теряет свою силу?
— Мы не можем себе представить, как страдают люди в Белоруссии, сколько из них оказалось в тюрьме, сколько подверглось насилию, сколько потеряло рабочие места. Та малая доля свободы, которая у них еще есть, отнимается у них. Но у меня сложилось впечатление, что в Белоруссии перешли ту черту, за которой уже нет пути назад. Люди больше не доверяют режиму. Вопрос заключается только в том, сколько он еще продержится.
— Лидер белорусской оппозиции Светлана Тихановская, проживающая сейчас в Литве, вновь призвала ЕС активнее вступиться за Белоруссию. В каких сферах ЕС должен предпринять больше действий?
— К нам в Литву зачастили политические беженцы из Белоруссии, со многими из них плохо обращались. До того момента, когда они смогут рассчитывать на справедливое правосудие в Белоруссии, пройдет много времени. Здесь мы можем помочь. В Литве в некоторых случаях были начаты следственные мероприятия против белорусских сил безопасности. Я обращаюсь к европейским странам, в которых благодаря принципу наказания за нарушения установленных во всем мире правил есть возможность таким же образом расследовать деятельность иностранных чиновников (очевидно, имеется в виду закон Магнитского, по которому чиновников суверенных государств можно наказывать за нарушения прав человека без стандартных решений судов, внося их имена во временно являющийся тайным список — прим. ред.). Я призываю эти страны заниматься такими же расследованиями. Это был бы знак настоящей солидарности. Кроме того, ЕС должен показать людям в Белоруссии, что Европа является союзником на их пути к демократической и процветающей стране. Мы не должны просто ждать и смотреть, что произойдет. Потому что российский президент Путин также будет действовать, он сформирует для Белоруссии партии и их ключевые фигуры, как он это делал в других странах. Тогда европейцам нужно будет усилить свою вовлеченность в дела Белоруссии.
— На эти дни приходится седьмая годовщина аннексии Крыма Россией. С того времени многое изменилось: началась война на востоке Украины, были хакерские нападения, политическое убийство о России в центре Берлина и недавнее отравление российского лидера оппозиции боевым химическим веществом. Все это отягощает отношения с Россией. Как европейцы должны на это реагировать?
— Россия на выборах этой осенью подойдет к очень важной вехе в своем развитии. В первой трети своего президентского срока Путин был главой государства, который дал стране благосостояние. Он боролся с олигархами, продавал нефть и национализировал компании. Но второй этап был отмечен появлением ни с того ни с сего националистической, агрессивной России. Была война с Грузией, война с Украиной и убийства противников за пределами страны. На последнем этапе правления Путина Россия может начать развиваться в направлении Северной Кореи. Экономическая ситуация плохая, Запад становится менее зависимым от газа — если не считать одного трубопровода. Единственный вариант для Путина — подавлять протесты и окружать страну колючей проволокой. Это уже начинается.
— Что это означает для европейского отношения к России?
— Россия сама себя изолирует. Потому что, если режим в ближайшие месяцы будет и дальше применять насилие по отношению к оппозиции, Европа просто не сможет промолчать. Это будет самый удачный поворотный момент, в который Европа должна будет просто нажать на все нужные рычаги давления.
— Какие?
— Есть разные варианты в области экономики. «Северный поток — 2» мог бы стать таким рычагом. Европейцы должны потребовать конкретных шагов: терпимого отношения к любым протестам, освобождения оппозиционеров, допуска наблюдателей на выборы. Это как с Белоруссией — Европа должна быть на стороне людей.
— Но реалистично ли ожидать, что ЕС надавит на все эти правильные рычаги? «Северный поток —2», к сожалению, не был закрыт даже после отравления Навального и его ареста.
— Мы должны будем отреагировать, если ситуация в России ухудшится.
— Литва в самого начала выступала против «Северного потока — 2». Упорство Германии в том, чтобы все-таки докончить проект газопровода (обходящего Литву стороной и не имеющего к ней юридически никакого отношения — прим. ред.), — повлияло ли это упорство на двусторонние отношения?
— Нет, я бы так не сказал. У Германии в лице Литвы есть действительно хороший друг, у нас практически уже есть стратегическое партнерство. Но тема «Северного потока — 2» для нас болезненная. Проект вносит раскол, он направлен против балтийских стран и против стран восточного партнерства (в число стран, с которыми ЕС начал развивать «восточное партнерство», входят Белоруссия и Армения, союзники России — прим. ред.). Он направлен в конце концов против европейского единства, которое Германия так энергично выстраивала.
— Бывший канцлер Германии Герхард Шредер задействован в проекте «Северный поток — 2», он входит также в совет директоров российской компании «Роснефть». Как вы к этому относитесь?
— Вежливый ответ — это очень неблагополучно для Германии.
— Очень дипломатично…
— Вы знаете, это есть и в других странах. У нас тоже есть люди, которые за очень хорошие деньги порой продают интересы своей страны.
