Министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба выражает обеспокоенность по поводу передвижений российских войск у  границы после гибели 21 украинского солдата в Донбассе с начала года и утверждает, что Москва испытывает Вашингтон.

Libération: Как сейчас складывается ситуация в Донбассе на востоке Украины с точки зрения безопасности?

Дмитрий Кулеба: Речь идет не только о Донбассе. Мы наблюдаем масштабное развертывание российских сил по трем направлениям: у нашей северо-восточной границы, на востоке страны, где сейчас идет война, и в Крыму. Это глобальный план, и нам нужно сохранять бдительность на всех возможных фронтах.

— Насколько, по-вашему, серьезно недавнее развертывание сил?

— Это самые серьезные провокации после нападения на наших военных в Керченском проливе в ноябре 2018 года. К тому же, столкновение украинских судов с российскими произошло на очень ограниченном участке, тогда как сегодня угроза охватывает практически всю границу Украины и России, что делает ситуацию еще более опасной.

— Когда началось обострение ситуации?

— С конца декабря в Донбассе возникает все больше нарушений перемирия. Большую часть наших потерь составляют убитые снайперами солдаты. То есть, это не случайность, а намеренная стратегия, призванная спровоцировать ответный огонь. Далее, Россия отказывается участвовать в прекращении огня, несмотря на множество конструктивных предложений. Наконец, российская пропаганда вновь принялась за дело несколько месяцев назад и все чаще продвигает воинственные заявления. В российских пропагандистских ток-шоу обычно все начинается с призывов «остановить украинские провокации», а заканчивается словами о том, что нужно «отправить танки и поднять наш флаг в Киеве, чтобы избавиться от этого фашистского государства».

— Какова позиция Украины?

— Выражусь предельно ясно: Украина не хочет войны. Мы не стремимся к эскалации, придерживаемся политического и дипломатического урегулирования конфликта. Мы откроем огонь лишь в случае угрозы для наших военных или нападения на них. Мы были удовлетворены установленным 27 июля 2020 года общим перемирием. До декабря все шло хорошо, но потом в Москве что-то изменилось. Мы не проводим никаких подкреплений для проведения наступления, все ограничивается обычной ротацией военных. Но если наши люди гибнут, у нас есть право обороняться.

— В чем причина роста напряженности?

— Прежде всего, это сигнал для Украины с целью запугать нас и сделать более податливыми на переговорах. Россия пользуется эскалацией, чтобы укрепить позиции в «Нормандской четверке». Далее, это сигнал для всех западных стран, ответ на санкции против Москвы в связи с обращением с Алексеем Навальным. Послание звучит следующим образом: чтобы вы ни предприняли, мы будем делать, что хотим. Таким образом, происходящее выходит далеко за границы Украины.

— Во время встречи в Париже в декабре 2019 года казалось, что президент Владимир Зеленский в целом настроен на диалог с Владимиром Путиным. Как обстоят дела сейчас?

— Одна из причин изменения поведения президента Путина заключается в том, что он недооценил президента Зеленского. Выраженное Зеленским стремление к диалогу не означает, что он готов поступиться национальными интересами и пойти на попятный по ключевым вопросам для будущего украинского государства. Как только в России поняли это, поведение изменилось. Отмечу, что мы все еще готовы говорить с Россией, но предметом разговора должны быть вывод российских войск с украинской территории и восстановление национального суверенитета. Не может быть других тем переговоров.

— В заявлениях российских официальных лиц Вашингтон систематически увязывается с Украиной. Это первая проверка для администрации Байдена?

— Именно так. Москва испытывает Вашингтон, в этом одна из ее целей. Я удовлетворен ответом США. За неделю наши страны организовали беседы министров иностранных дел, министров обороны, начальников штабов, советников по безопасности и, наконец, президентов. У нас впервые такое разнообразие контактов с США за столь короткий период. Послания, которые мы услышали от американцев и обнародовали, безусловно, не остались незамеченными в Москве.

— Существующие дипломатические форматы, такие как «Нормандская четверка» и Минские соглашения, все еще действенны для урегулирования войны?

— Будем честны. «Нормандская четверка» и Минские соглашения работали и дали результаты: стабилизация обстановки на местах, обмен пленными, перемирие… «Нормандской четверки» достаточно для стабилизации ситуации. Как бы то ни было, для продвижения к настоящему решению нам явно требуется более активная позиция Франции и Германии в четверке или же внешний фактор, дополнительная энергия, которая ускорит процесс и позволит отойти от нынешнего статус-кво.