Великобритания удивила всех в опубликованном в середине марта стратегическом обзоре: правительство Бориса Джонсона не просто не стало менять действующую в Британии доктрину сдерживания (доктрина, со времен холодной войны рассматривающая Москву и ее союзников как агрессивных соперников Запада, на военное укрощение которых должны быть направлены военные усилия стран НАТО — прим. ред.). Более того, британское правительство увеличило максимальное число боеголовок в арсенале Великобритании (которая является одним из девяти обладающих ядерным оружием государств).
«В 2010 году правительство объявило о намерении сократить максимальное число ядерных боеголовок с 225 до 180 к середине 2020-х годов. Как бы то ни было, с учетом изменения обстановки в сфере безопасности, в частности на фоне роста технологических угроз, такое сокращение перестало быть возможным, и Великобритания увеличит свой резерв ядерного оружия до 260 боеголовок максимум», — говорится в документе. Новость носит одновременно военный, политический и стратегический характер. Она ознаменовала собой конец десятилетий сокращения количества ядерного оружия в западном лагере. Движемся ли мы к новой гонке вооружений?
Какое количество оружия нужно для эффективного ядерного сдерживания? Цель ядерного арсенала не в применении, а в сдерживании. Существует ли минимальный порог сдерживания? Безусловно, но он варьируется в зависимости от противника и возможностей страны. Каждое государство само в тайне определяет для себя достаточный уровень. Например, французский арсенал составляет «менее 300 единиц» и сравним с британским, но при этом он остается далеко позади американского и российского. По данным Bulletin of the Atomic Scientists, у США имеется 3 800 боеголовок (из них 1 750 развернуты), а у России — 4 310 боеголовок (1 572 развернуты). У Китая есть 320 боеголовок. У других ядерных держав (Израиль, Пакистан, Индия и КНДР) их намного меньше. Цифры просто огромные, но они существенно меньше пиковых показателей, которые были достигнуты во время холодной войны.
Как ни парадоксально, мир тогда не был более нестабильным: в 2021 году Bulletin of the Atomic Scientists установил стрелки часов апокалипсиса в 100 секундах до полуночи, что стало самым худшим показателем за всю историю. И дело тут не в неравенстве арсеналов, которое не должно вызывать такое уж беспокойство. «У врага может быть возможность 40 раз уничтожить вашу страну, но это не имеет значения, поскольку главное — это ваша возможность нанести ему совершенно неприемлемый ущерб», делаю агрессию против вас крайне неразумным делом, подчеркивает эксперт по ядерным вопросам, ссылаясь на французскую доктрину, которую озвучил Эммануэль Макрон 7 февраля 2020 года.
Огромные размеры американского арсенала являются наследием холодной войны и объясняются необходимостью иметь возможность для вмешательства одновременно в нескольких театрах. Россия же стремится сохранить паритет с США и способность преодолеть их противоракетную оборону. При этом в основе ядерного сдерживания лежит неопределенность: не существует четкого определения как стратегических интересов, так и неприемлемого ущерба. В любом случае приоритет в другом: для внушительности ядерному оружию требуется способность достичь цели. Число тоже придает уверенности, но не только оно играет решающую роль в соревновании арсеналов.
Как сделать ядерное сдерживание более внушительным?
Убедительность сдерживания опирается на технологии и науку, которые создают условия для разработки оружия. Крайне важна также и его модернизация. Гиперзвуковые технологии — один из главных театров традиционной и стратегической войны будущего. Их развитием сейчас активно занимаются США, Россия и Китай. Что касается Франции, будущая ядерная авиационная ракета ASN4G, которая запланирована на 2030-е годы, тоже должна быть гиперзвуковой.
Второй столп сдерживая — военный: для него требуются люди и возможности. С помощью регулярного проведения учений и испытаний техники армии демонстрируют потенциал своего сдерживания. Примерно 20 лет назад Великобритания отказалась от авиационной составляющей сдерживания и оставила только подлодки. Эти необнаружимые суда позволяют обеспечить ответный удар при любом раскладе. У Франции до сих пор сохраняется стратегическая авиация, которая призвана придать сдерживанию больше заметности. При этом Париж и Лондон отказались от наземной составляющей своих арсеналов, в частности для выполнения обязательств по их сокращению.
Наконец, последний и самый важный фактор убедительности ядерного сдерживания — политический. Так, в своем обзоре военной доктрины британское правительство частично отказалось от прозрачности. «Мы больше не станем публиковать цифры, касающиеся нашего операционного резерва, а также числа развернутых боеголовок и ракет. Такая неопределенность затрудняет расчеты потенциальных агрессоров». Стратегия неопределенности демократий отвечает на стратегию непрозрачности их соперников.
Гонка вооружений вновь набирает обороты?
«Когда Великобритания приняла решение сократить число боеголовок до 180, мир был совершенно другим», — напоминает Корантен Брюстлейн, специалист по вопросам сдерживания из Французского института международных отношений. Россия тогда еще не вторглась в Крым, а Китай не демонстрировал нынешние амбиции… С тех пор соперничество мировых и региональных держав усилилось, вновь появился риск конфликтов, в том числе с участием ядерных государств.
Как бы то ни было, не стоит думать, что из-за недавнего решения Великобритании ей придется произвести много новых боеголовок: несмотря на недавно действовавшую логику уменьшения арсенала, тот еще не дошел до отметки в 180 боеголовок. Более того, многие эксперты полагают, что в настоящий момент у Великобритании имеется более 200 или даже более 215 единиц. То есть, перевооружение незначительно. «Решение британского правительства, безусловно, связано с логикой „Глобальной Британии": нужно показать, что Соединенное Королевство вернулось на мировую арену», — отмечает высокопоставленный французский офицер. Логика сокращения ядерных арсеналов еще не была поставлена под сомнение. По крайней мере, на Западе. Февральское решение о продлении договора СНВ-3 (он ограничивает на отметке 1 550 число развернутых боеголовок США и России) стало обнадеживающим сигналом, но не отменило эскалацию напряженности.
Кроме того, ситуация в Азии совершенно иная. Индия и Пакистан не подписали договор о нераспространении и занимаются расширением своих арсеналов (пусть они пока еще невелики по сравнению с другими державами). При сохранении текущей тенденции Исламабад может выйти на отметку в 225 боеголовок в 2025 году, а Индия может иметь в своем распоряжении порядка 200.
Что касается Китая, по количеству оружия ему еще очень далеко до США, но он развивает свои возможности. «Китай развернул существенную модернизацию своего арсенала», — писал в докладе от 2020 года Стокгольмский институт исследования проблем мира. Пекин формирует ядерную триаду: наземные, подводные и авиационные ядерные силы. Как бы то ни было, его средства все еще довольно ограничены: чуть более 300 боеголовок, что меньше опасений ряда экспертов. В 1999 году в исследовании американской разведки говорилось, что в распоряжении Пекина к 2020 году может оказаться более 400 боеголовок. Наконец, ядерная программа Северной Кореи и неопределенность в иранском вопросе сохраняют угрозу распространения ядерного оружия в их регионах.
Можно ли запретить ядерное оружие?
Заявления британцев стали своеобразным напоминанием о действительности после вступления в силу в начале января Договора о запрещении ядерного оружия. Кроме того, они поднимут градус полемики во время запланированной на лето конференции участников Договора о нераспространении ядерного оружия. ДЗЯО и ДНЯО противопоставляют две логики мировой гонке вооружений. ДЗЯО был поддержан 127 государствами и в теории делает ядерное оружие нелегальным. При этом под ним не поставило подпись ни одна из стран, которые обладают этим оружием… Подписанный в 1967 году ДНЯО в свою очередь призван помешать распространению и нацелен на сокращение арсеналов. Но не препятствует их модернизации. Сейчас сторонники ДЗЯО критикуют ДНЯО за то, что тот не сумел предотвратить активную модернизацию ядерного оружия под прикрытием его сокращения.
