Российский Верховный суд должен решить на этой неделе, объявить ли «Свидетелей Иеговы» экстремистской организацией, что повлечет за собой ликвидацию активов этой религиозной общины, превратит ее в преступное сообщество и навлечет на отдельных ее членов угрозу ареста просто за то, что они говорят о своей вере. Судебное дело, привлекшее к себе большое внимание журналистов, стало кульминацией нарастающего уже два десятилетия враждебного отношения государства к «Свидетелям». В конце 1990-х годов московские власти обратились в суд с иском о запрете деятельности «Свидетелей» в пределах города. Слушания продолжались несколько лет, и в итоге суд запретил организацию. Позднее против журналов и книг «Свидетелей» были обращены антиэкстремистские законы, принятые для борьбы с терроризмом. Сейчас в федеральный список экстремистских материалов попали более 80 изданий «Свидетелей Иеговы». Вне закона оказались даже их сайт и «Моя книга библейских рассказов» — детская книжка с картинками, числящаяся теперь в одном списке с материалами террористических организаций.

Если государство запретит «Свидетелей Иеговы», это будет означать значительное ухудшение ситуации с религиозной терпимостью в России. Кроме того, это приведет к конфликту с Европейским судом по правам человека, в последние два десятилетия неоднократно принимавшим решения в пользу «Свидетелей». Вдобавок аналогичная опасность может возникнуть и для других религиозных меньшинств. В 1990-х годах, ученые говорили о новом религиозном рынке, на котором граждане постсоветской России, освободившиеся от ограничений навязывавшегося государством атеизма, свободно выбирали традиции и вероучения. Можно сказать, что в наши дни на этом рынке стало меньше покупателей, меньше продавцов и больше регулирующих правил.

Судя по историческому опыту, искоренить «Свидетелей Иеговы» у России вряд ли получится. Советский диссидент Владимир Буковский в свое время с восхищением писал о легендарной стойкости «Свидетелей» перед лицом запретов. Когда Советский Союз запретил ввозить на свою территорию религиозную литературу, «Свидетели» стали печатать свои нелегальные журналы в подземных бункерах. Когда советские чиновники запретили «Свидетелям» проводить богослужения, они стали собираться небольшими группками в собственных квартирах — причем зачастую по ночам — или встречаться в лесах и степях, без посторонних глаз. Когда государство заявило верующим, что они не вправе распространять свою веру, «Свидетели» принялись проповедовать среди соседей, сотрудников и друзей. Когда их деятельность приводила их в лагеря, «Свидетели» проповедовали среди заключенных. Если они снова окажутся в прежних обстоятельствах, то, безусловно, вернутся к этой тактике.

Более того, технологический прогресс также будет мешать России контролировать духовную жизнь своих граждан. Хотя официальный сайт «Свидетелей Иеговы» в стране теперь не доступен, верующие легко могут делиться религиозной литературой через электронную почту и десятки социальных сетей и приложений. Если в советское время «Свидетелям» приходилось обмениваться шифрованными сообщениями через подпольную сеть связных, сейчас они могут передавать информацию за считанные секунды. Благодаря новым технологиям им также будет проще назначать время для богослужений в частных домах.

Вдобавок у российского государства просто не хватит людей, чтобы контролировать соблюдение собственных запретов. Трудно представить себе, что власти на местах, действительно, смогут помешать более чем 170 000 людей, объединенных в более чем 2000 общин, собираться несколько раз в неделю, как делают свидетели во всем мире. Показательным примером может служить Таганрогское дело. В 2009 году, когда городские власти объявили организацию вне закона, в Таганроге жили несколько сотен «Свидетелей». Спустя несколько лет небольшая группа «Свидетелей» была осуждена за то, что они проигнорировали запрет властей и продолжали проводить богослужения. Государство потратило больше года на расследования и судебные слушания в отношении 16 человек — малой части общины — и в итоге ограничилось штрафами и условными сроками, чтобы не тратить силы еще и на положенное по правилам наказание. В России недостаточно полицейских, чтобы постоянно следить за каждым членом организации — и самим «Свидетелям» это прекрасно известно. В условиях запрета контроль над каждым верующим, бесспорно, увеличится, некоторые столкнутся с более серьезными последствиями, но большинство все равно будут продолжать выполнять требования своей веры, несмотря ни на что.

Впрочем, Россия все же может решить, что ее старания оправданы. В конце концов, советской власти вполне удалось вытеснить «Свидетелей» на обочину общества. Кроме того, мало кто в России будет горевать, если к нему в дверь больше не будут звонить «Свидетели». В конце концов, даже американцы редко бывают рады проповедникам на своем пороге. В ходе своих исследований я не слышала ни от одного русского, кроме ученых, ничего хорошего о «Свидетелях» — впрочем, ни от одного американца я тоже ничего хорошего о них не слышала. В сущности, российские граждане могут просто не заметить исчезновение этой организации из общественной жизни. Хотя в постсоветский период возрождение пережили все религии, к «Свидетелям Иеговы» присоединилось намного меньше неофитов, чем к Русской православной церкви. Несмотря на то, что в последнее время их численность возросла, «Свидетели» все равно остаются крошечным меньшинством в преимущественно светском обществе.

Вдобавок упорная решимость «Свидетелей» не подчиняться требованиям государства не дает нам повода игнорировать тот реальный ущерб, который запрет наносит этому сообществу. Да, «Свидетели» уже сталкивались с такими проблемами и научились с ними справляться. Десятилетиями они крестили новообращенных по ночам в местных реках и озерах. В постсоветский период новые члены «Свидетелей», наконец, смогли праздновать свое крещение на публичных собраниях, в окружении единоверцев. Один из старых «Свидетелей», посетивший такое мероприятие в начале 1990-х годов, вспоминал: «Какое это было счастье, какая свобода!» Новый запрет будет означать возвращение к подпольным обрядам и к поспешному крещению в холодной воде. В современном государстве свобода совести должна выглядеть совсем не так.