Историки знают не так много конкретных фамилий, известно, однако, что в экспедиции казаков или охотников часто входили польские пленные или переселенцы. Бывало, что наши соотечественники возглавляли эти отряды или становились помощниками их командиров, а потом получили руководящие функции в администрации новых острогов.

Процесс покорения очередных земель проходил этапами, связанными с расположением великих сибирских рек: Оби и Иртыша, Енисея, Лены, Индигирки, Колымы. Когда экспедиции добирались до берегов одной из них, она делали остановку, ставили какую-нибудь крепость, исследовали территорию на юг и на север, а вдоль воды вырастали все новые остроги. После того, как на берегах реки удавалось относительно укрепиться, продолжался путь на восток, в очередную долину. Основанные тогда города становились позже административными центрами, а некоторые сохранили за собой такую функцию по сей день. Тобольск над Иртышем был основан в 1587 году, Якутск на Лене — в 1632. Несколькими годами позже экспедиции добрались до Чукотского полуострова и края азиатского континента.

Несколько известных имен поляков, которые в самые далекие годы проявили себя в Сибири — это мезенский воевода (нынешняя республика Коми) Алексей Цехановский (Aleksy Ciechanowski) и енисейский воевода Павел Хмелевский (Paweł Chmielewski). Самсон Новацкий (Samson Nowacki) возглавляя большой отряд, состоявший из казаков и поляков, покорял Якутию. Одним из его подчиненных был Антони Добрыньский (Антон Добрынский, Antoni Dobryński), который первым во главе отряда из тридцати человек добрался до реки Лены. Другой поляк по фамилии Плешевский первым очутился в верховьях Ангары. Самым важным русским первопроходцем был, конечно, Ерофей Хабаров (1603-1671). Его масштабные экспедиции отправлялись в путь с большим запасом провианта и вооружений, а артиллерией командовал сын польского ссыльного Стефан (Степан) Поляков (Stefan Polakow). Возможно, эта фамилия была образована от национальности. Во время экспедиции 1650-1652 годов Хабарову удалось достичь реки Амур, нынешней границы между Россией и Китаем. Поляков вел также собственные изыскания и, вероятно, был первым европейцем, который встретился с японцами со стороны континента.

Следующие столетия истории были отмечены польско-русскими войнами, принесшими новые волны военнопленных и ссыльных. Расселявшиеся по принципу «чем дольше срок, тем дальше», поляки постепенно распространялись по Сибири. В XVIII веке здесь, неся духовную опеку ссыльным, путешествовал ксендз Элизиуш Глембоцкий (Elizeusz Głębocki), легендарный «отец-утешитель». Его миссионерство продолжалось 40 лет, он ездил из города в город на санях со складным алтарем и литургической утварью.

Китайский император пишет по-польски

В Иркутской области есть город Киренск. В XVII веке казачьим атаманом был там бывший военнопленный поляк Нисефор Черниховский (Никифор Черниговский, Nicefor Czernichowski). В плен он попал, вероятно, во время смоленской войны после смерти Сигизмунда III Вазы. Свободу он получил взамен на желание перейти на царскую службу. Это был невероятно предприимчивый и смелый человек. Он занимался не только доверенным ему гарнизоном, но и предпринимательством, открыв, например, солеварню. В 1660 году илимский воевода Лаврентий Обухов, приехав с инспекцией в Киренск, изнасиловал жену (по другим данным — сестру) Черниховского. Тот не мог вынести позора и устроил в Киренске бунт, убил, убегавшего по Лене воеводу, а потом во главе отряда из 84 человек предпринял рискованный поход на юго-восток, к Амуру. Там он провозгласил собственное государство со столицей в крепости Албазин. В 1672 году Черниховский был помилован царем и назначен албазинским воеводой.

Формально он признавал принадлежность к России и платил в царскую казну налог, но его земля оставалась практически полностью независимой. Черниховский вел дипломатическую игру, пытаясь воспользоваться интересами Москвы и Пекина. Известно, что еще в 1685 году, китайский император писал в Албазин по-польски. Черниховский командовал русскими войсками, пытавшимися занять китайскую Манчжурию, но вскоре после этого умер. В Сибири у него осталось четверо сыновей, а его фамилия продолжает жить там по сей день — несколько Черниховских работает в польской организации в Бурятии.

«Поляки здесь ни в коей мере не чужие. В Бурятии они свои, потому что прибыли сюда в то же время, что русские», — говорит Михаил Харитонов, заместитель главы администрации Бурятии. Я провел в столице республики, Улан-Удэ, два дня. Это город с историческим прошлым. Давным-давно сюда добирались гунны, сейчас туристам демонстрируют городище с раскопками времен бронзового века. Город лежит на так называемом Великом чайном пути, который до постройки Транссибирской магистрали был основным сибирским трактом.

Название города происходит от реки Уда, которая в этом месте впадает в реку Селенга. Среди основателей Удинского острога тоже были поляки. Потом город переименовали в Верхнеудинск, и это название продержалось до 1934 года, а нынешнее – восходит к бурятскому языку, очень похожему на монгольский. «Улан» на нем означает красный — от ржавого цвета реки, которым она обязана железистому осадку местных горных пород.

До границы с Монголией здесь всего 180 километров, до Улан-Батора — 430, до Пекина 1,5 тысячи, а до Москвы 4,4 тысячи. Неудивительно, что здесь все по-другому. Сильное цивилизационное влияние Китая заметно на каждом шагу. Вместо картошки здесь, скорее, едят рис, Новый год празднуют по китайскому календарю, а в городской застройке видно больше азиатских мотивов, чем московско-петербургского стиля, который еще заметен на другой стороне Байкала — в Иркутске. Многие общественные здания украшены изображениями тигров и оленей, вывески написаны на двух языках — русском и бурятском, есть местные теле- и радиостанции, вещающие на бурятском языке.

В университете Улан-Удэ преподают на русском, при этом работает Факультет бурятской филологии. Изучение бурятского языка обязательно для школьников, а в целом интерес к бурятской культуре растет даже среди русских. Буряты с XVII века в основном исповедуют буддизм, но часть из них остается приверженцами шаманизма. Традиционные религии сибирских народов имеют простую форму: культ сводится к отпугиванию злых духов и привлечении добрых с помощью небольших жертв, посредничество в этом оказывают шаманы, занимающиеся также ворожбой.

Некоторые племена даже не хоронят мертвых, а укладывают их на высоких платформах, по местному выражению — «в воздухе». Может быть, оттого, что в замерзшей земле сложно выкапывать могилы?

В Улан-Удэ смешиваются русская, бурятско-монгольская и китайская стихии. Традиционно местные жители были пастухами-кочевниками, в их кухне до сих пор основную роль играют мясо и молоко (его добавляют даже в чай). Русские принесли сюда зерно, а китайцы — огородничество. Сейчас китайцы работают в строительстве и сельском хозяйстве, практически монополизировав все неквалифицированные специальности. Присутствует в Бурятии и иностранный капитал, постепенно скупающий местную постсоветскую промышленность. Неужели приходит конец временам, в которые Россия выиграла у Китая соперничество за эти земли? Возможно. Среди бурятов постепенно набирает популярность сепаратистская организация, требующая предоставления более широкой автономии, а в перспективе — независимости. Ее представители обвиняют русских в исторической несправедливости и многовековой эксплуатации. А те, вдвое превосходя здесь по численности бурятов, говорят, что хотя в 1703 году Бурятия, действительно, была присоединена к империи, это спасло ее от полного порабощения Китаем, которое бы закончилось для местного населения утратой национального облика и полной деградацией.

Возможно ли, чтобы в свете стольких позднейших течений и влияний, Польша могла здесь еще что-то значить? Оказывается, что вполне. Поляков здесь не только узнают и уважают, но они продолжают обозначать здесь свое присутствие по сей день.