«В Москве непросто кататься на велосипеде», - предупредил Алексей Митяев, длинноволосый и одетый в джинсы 27-летний советник главы департамента  транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры Москвы, когда мы отправились на пробный велопробег в рамках городской программы проката велосипедов, недавно запущенной в российской столице. «Иногда приходится прыгать!» - крикнул он  мне, когда мы уезжали с Тверской площади. Уворачиваясь от первой машины, он показал, как нужно заскакивать на велосипеде на разбитый тротуар. «Иногда приходится ехать прямо сквозь пешеходов!»

Следующие 20 минут Митяев прокладывал путь в крайне агрессивном московском потоке транспорта. Он торопился, чтобы успеть на зеленый свет, пересекал полосы, когда находилась лазейка между блестящими черными седанами с ревущими моторами. Вот Audi лишь чудом не зацепила его. Внезапно Митяев появился прямо передо мной (я серьезно отстал от него). «Не показывай, что ты боишься! - перекричал он шум автомобилей. «Машины похожи на собак! Они чувствуют страх! Но если ты будешь ехать, демонстрируя, что не боишься их, они будут тебя уважать!» Затем он сбавил скорость и поехал по улице с односторонним движением в ту сторону, куда ехать запрещалось.

На прошлой неделе по всему центру Москвы было размещено 30 пунктов для двухколесного транспорта, на которых в общей сложности было 220 красных городских велосипедов. Пункты проката, велосипеды и техническая поддержка были предоставлены одной чешской компанией («Ведь они наши братья», - с улыбкой сказал Митяев, добавив потом, как городские власти решили, что чехи знакомы с восточноевропейским вандализмом лучше, чем их канадские конкуренты). Тем не менее, такая система очень напоминает запущенную на этой неделе в Нью-Йорке программу Citi Bike. Основные правила и условия там те же самые. В московском департаменте транспорта в процессе разработки собственной программы было налажено активное сотрудничество с коллегами из Нью-Йорка, Лондона и Копенгагена. Однако в российской столице система проката велосипедов едва ли представляет собой непосредственный шаг к использованию велотранспорта для поездок из дома на работу и обратно. Запущенная программа крайне мала как по количеству велосипедов, так и по протяженности полос для велосипедов. Скорее, эта программа демонстрирует конкретный успех еще совсем молодого политического активизма.

Антон Польский - 30-летний уличный художник, известный под псевдонимом Мэйк. Он один из тех, кто пытается превратить Москву в более удобный для велотранспорта город. Три года назад этот велосипедист с большим стажем был настолько разочарован ситуацией, что хотел переехать в другой город. Последней каплей стала представленная тогдашним мэром Юрием Лужковым презентация консервативного, ориентированного на автотранспорт проекта городского планирования, рассчитанного на 15 лет. «Проект был отстойный! - говорит Польский. - У меня сложилось ощущение, что никакие силы не смогут уже изменить этот город». Однако перед тем, как переехать, он решил составить карту велосипедных маршрутов.

«Я составил карту велосипедных маршрутов, когда был в абсолютно подавленном состоянии, - говорит он. - Я был недоволен своей работой художника, недоволен бывшим мэром города и уничтожением старинных зданий. Что касается политики, я был недоволен тем, что делал Путин». На карте указаны маршруты, которыми он пользовался, и те, которые он хотел бы когда-нибудь использовать. Он назвал эту карту «БЕС/ПОЛЕЗНАЯ». Эта карта скорее представляет собой протест, нежели полезный инструмент. Она призвана «не создать что-то, на что ориентировались бы люди, а просто поделиться идеей о том, что «это твой город, он может быть твоим, ты можешь им распоряжаться как тебе нужно».

Карта получила широкий отклик. Одна российская интернет- газета даже издала интерактивную версию этой карты. Польский также создал социально ориентированный велосипедный блог под названием «Цепная реакция». Он начал организовывать партизанские вылазки, например, рисуя в ночное время полосы для велосипедного транспорта. Вскоре он познакомился с обширным сообществом активистов-единомышленников. В их число входят городские планировщики, защитники окружающей среды, сотрудники правозащитных организаций. «Обычно все эти люди ругают власть, - говорит он.  - Однако я считаю, что проблемы для власти создаются проблемами в обществе». К таким социальным проблемам он относит посткоммунистический потребительский подход в стиле «а мне какое дело» и постсоветскую раздробленность общества. «Мы решили, что раз уж власть не может измениться, мы должны сделать это сами. При помощи велосипедов».

Польский расширил свою карту, превратив ее в альтернативный генеральный план городского развития. Он также запустил сайт partizaning.org,  на котором активисты обмениваются мнениями относительно тактики своих действий. «После распада Советского Союза люди стали больше интересоваться своими личными делами, им надоели коллективные идеи, - говорит Польский, работающий в настоящее время художником в Дюссельдорфе. - Например, субботник, когда все собираются вместе, чтобы навести порядок в общественных местах, представляется очень хорошей идеей. Однако учитывая то, что все связывали это понятие с коммунизмом, никому это не было интересно». Теперь, по его словам, силу вновь набирают коллективистские идеи, так называемый неоколлективизм. Этому во многом помогают социальные сети. Он упомянул о добровольных наблюдателях на выборах, использовавших для фиксации нарушений на избирательных участках камеры своих мобильных телефонов. Позднее отснятый ими материал выкладывался в сеть. Такие же методы использовались в рамках демонстраций против Путина. «Я думаю, что перемены на уровне города могут перерасти во что-то более масштабное», - говорит он.

Само собой, на счету велоактивистов есть несколько побед. В прошлом году городские власти поддались давлению и предложили одному из активистов — Митяеву — его нынешнюю должность в столичном департаменте транспорта и развития транспортно-дорожной инфраструктуры. Там он работает по сей день. Митяев, который ранее работал менеджером по проектам в PricewaterhouseCoopers, пересел на велосипед после того, как не смог больше выносить ежедневные поездки на работу продолжительностью более часа. Когда Митяев начал изучать вопрос о том, что делается для пересаживания городского населения на велосипеды, он познакомился с Польским. По словам Митяева, для начала программы аренды велосипедов потребовалось лишь шесть месяцев. И теперь велосипедные маршруты в городе проложены на основе предложений пользователей «БЕС/ПОЛЕЗНОЙ» карты. Первый официальный маршрут полностью соответствует тому, что Польский нарисовал на своей виртуальной карте.

«Создается впечатление, что все идеи активистов сводятся к одному и тому же, - сказал Польский. - Иногда их работа более эффективна, чем у других. Идея с велосипедами является самой успешной -  она заставила большую часть людей объединиться». Теперь программы внедрения велотранспорта распространяются повсюду - от Санкт-Петербурга до Бишкека. В Москве, по его словам, развитие велотранспорта пользуется поддержкой «московских хипстеров», которые не особо интересуются политикой, а просто хотят жить в городе, который был бы «лучше и более европейским». «Мы в некотором роде используем их, - сказал он. - Иначе сложно было бы набрать критическую массу».

Тем не менее, в Москве нет ничего общего с Нью-Йорком, являющимся, по мнению Польского, самым страшным местом, где он когда-либо катался на велосипеде. «В Нью-Йорке водители автомобилей действительно с уважением относятся к пешеходам. Но когда ты на велосипеде, создается впечатление, что всем на тебя наплевать. Люди ходят по полосам для велосипедов, машины постоянно занимают велосипедные полосы, во время разгрузки, и даже полицейские автомобили паркуются на них». Другая проблема в Нью-Йорке — это знаки: «Я оказался в затруднительном положении, когда выехал на Манхэттенский мост в потоке автомобилей. Водитель одного фургона, похожего на тот, что используют в ФБР, начал сигналить мне и кричать, что меня могут раздавить — ехать на велосипеде вместе с автомобилями было крайне опасно! Но я всего лишь следовал дорожным знакам». Польский сделал паузу. «Тогда я почувствовал, что, если я когда-нибудь перееду в Нью-Йорк, там мне будет чем заняться».