Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Помощи от Ангелы Меркель немного

Федеральное правительство настаивает на возвращении захваченных Красной армией культурных ценностей. При этом настало, судя по всему, время для официального жеста, признающего ужасы, пережитые русским населением в период между 1941 и 1945 годами

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Почему ни Меркель, ни Гаук не обращаются с официальным жестом к потомкам пострадавших и погибших советских граждан? По причине антикоммунизма? Холодности сердца? Из-за польских, балтийских и западных сомнений? Возможность для такого рода акта признания каждый год предоставляется 9 мая, что по московскому времяисчислению означает тот день, когда Германия была, наконец, повержена.

В немецко-российских отношениях существует понятная напряженность. Непонятно то, что до сих пор ни один федеральный канцлер и ни один федеральный президент не признали с помощью символического жеста то, какой ужас пришлось испытать советскому населению в период с 1941 по 1945 год во время проводившейся немцами грабительской войны и войны на уничтожение. Ангела Меркель и Йоахим Гаук (Joachim Gauck) пока проявляют мало сострадания. Поскольку в своих беседах с российскими политиками и в публичных выступлениях они с холодной миной продолжают обходить молчанием немецкие преступления, они тем самым ослабляют переговорные позиции, а также возможность критиковать путинскую «управляемую демократию».

Почему ни Меркель, ни Гаук не обращаются с официальным жестом к потомкам пострадавших и погибших советских граждан? По причине антикоммунизма?  Холодности сердца? Из-за проблем изгнанных или из-за польских, балтийских и западных сомнений?  Возможность для такого рода акта признания каждый год предоставляется 9 мая, что по московскому времяисчислению означает тот день, когда Германия была, наконец, повержена. В Израиле также отмечают это событие не 8, а 9 мая: там собравшиеся от всего сердца поют русские военные и партизанские песни. Разумеется, среди них в первых рядах находится и российский посол. Ведь в Красной армии сражались 500 тысяч еврейских солдат, и 200 тысяч из них погибли за свободу Европы, тогда как каждый третий из них, попав в плен, был расстрелян немцами, так как был обрезан.

С учетом существующей предыстории вызывает возмущение то, как холодно вела себя Меркель в Санкт-Петербурге, когда в пятницу  - после некоторых колебаний - она открывала вместе с президентом Путиным выставку «Бронзовый век. Европа без границ», в рамках которой выставлены 600 хранящихся в России предметов трофейного искусства, вывезенных из немецких музеев. Довольно вызывающим тоном она сказала: «Мы считаем, что представленные на выставке предметы должны быть возвращены в Германию и переданы в распоряжение владельцев и правопреемников».

О том, как немцы с 1941 года по 1944 год систематически разоряли и разрушали русские музеи, церкви, научные собрания и библиотеки, о том, как они хотели полностью уничтожить русскую культуру - обо всем этом федеральный канцлер не проронила ни слова. Почти ни одного. По поводу переговоров о возвращении немецких культурных ценностей она заметила в неподобающем тоне: «Если посмотреть на то, где Германия и Советский Союз находились в 1945 году и где мы находимся сейчас, то мы много сделали».  Это и в грамматическом отношении не совсем удачная фраза звучит так, как будто два боевых петуха без всякой причины поссорились и устроили по этому поводу кровопролитную войну.

Обратите внимание: «мы», немцы, не просто находились между Германией и Советским Союзом, а, к счастью, были повержены, тогда как советские войска, напротив, победоносно стояли на Эльбе, поскольку немецкие захватчики попытались разрушить их родину, обратить в рабство население страны, а также, в соответствии с наполовину осуществленным чудовищным планом, намеревались уничтожить 50 миллионов людей. Если федеральный канцлер из чувства сострадания сказала бы об этом хоть одну фразу, это было бы для взаимного доверия и совместных переговоров, выражаясь языком самой Меркель, и полезно, и целесообразно.