Введенные против России экономические санкции противоречат правилам Всемирной торговой организации. В интервью немецкому телеканалу ARD по случаю недавнего саммита G20 в австралийском Брисбене президент Путин подчеркнул это несколько раз. Еще в апреле сразу же после вступления в силу первого пакета санкций министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев заявил, что российское руководство рассмотрит возможность инициировать официальное разбирательство в ВТО против Соединенных Штатов. Аналогичное заявление прозвучало из уст премьера Дмитрия Медведева, который сказал на проходившем в июне IV Петербургском международном юридическом форуме, что его страна решила предпринять формальные юридические шаги против США на форуме ВТО. Эти обвинения позже неоднократно повторялись высокопоставленными российскими чиновниками. Разумеется, Евросоюз и США все обвинения отметают. Но кто же прав? Действительно ли американские и европейские санкции нарушают правила ВТО?

Только на первый взгляд

Правила ВТО базируются на нескольких фундаментальных принципах. Один из них — это принцип наибольшего благоприятствования, запрещающий дискриминацию товаров из стран-членов организации. Иными словами, если мы соглашаемся на импорт товаров и услуг из страны А, мы не можем ограничивать торговлю аналогичными товарами, происходящими из страны Б. Второй основополагающий принцип — это отказ от использования так называемых количественных ограничений, как торговые эмбарго или таможенные квоты. На первый взгляд введенные западными странами санкции кажутся противоречащими принципам ВТО, поскольку они запрещают проведение определенных финансовых операций с российскими компаниями (но не с компаниями из других стран), а также продажу в Россию определенных товаров, что можно легко квалифицировать как количественное ограничение. Но это лишь на первый взгляд... В системе ВТО есть множество различных исключений, позволяющих создавать торговые ограничения, которые в ином случае противоречили бы требованиями организации. Взглянем на несколько из них.

Во-первых, принципы ВТО не распространяются на ограничения свободы перемещения физических лиц. Это важно в контексте санкций, которые касаются запрета въезда на территорию США и ЕС конкретных людей — в основном представителей государственной власти и руководителей некоторых связанных с Кремлем компаний.

Во-вторых, в законах ВТО нет общего правила, которое бы запрещало введение ограничений в обороте капиталов. Это имеет значение в контексте ограничения финансирования некоторых российских банков и фирм, таких как Сбербанк, Газпромбанк или крупнейшая в России добывающая компания — Роснефть. Отдельные государства обязуются не вводить таких мер в специальных декларациях, которые подаются в ВТО. Отсутствие таких записей означает, что данное государство может вводить любые ограничения. Беглый просмотр этих документов не указывает на то, что США или ЕС брали на себя такие обязательства.

Третье и, вероятно, самое важное, даже если бы что-то удалось обнаружить как в заявлениях США и ЕС, так и в случае экспортных ограничений, касающихся продуктов двойного военно-гражданского назначения (второй пакет санкций), всегда существует возможность сослаться на специальное исключение, которое предусмотрено правилами ВТО. Оно позволяет вводить торговые ограничения, если это необходимо с точки зрения обеспечения национальной безопасности. И здесь появляется проблема...

Это работает в обе стороны

Как мы все помним, экономические санкции были введены в ответ на аннексию Россией Крыма, а также участие этой страны в боях на востоке Украины, заключавшееся, в частности, в поставке сепаратистам военной техники и отправке туда регулярных подразделений. Представляется, что оба случая можно квалифицировать как «экстраординарную ситуацию в международных отношениях», возникновение которой служит условием использования предусмотренного правилами ВТО исключения. Если ведение боевых действий против граничащего с ЕС государства — это не такая ситуация, то что ей тогда является? Следует напомнить, что соответствующие правила дают довольно большое поле для свободы государству, которое вводит санкции. Что следует считать необходимым для обеспечения основополагающих интересов безопасности, данный член организации в значительной мере может свободно определять сам. Следует также помнить, что этот принцип работает в обе стороны. Россия в ответ на западные санкции запретила импорт европейских и американских продовольственных товаров. Она тоже может утверждать, что эти ограничения оправданы экстраординарной ситуацией в международных отношениях (то есть западными санкциями), а также необходимы для защиты ее основополагающих целей безопасности. Резюмируя вышесказанное, следует признать, что жалоба против американских и европейских санкций имеет очень мало шансов на успех.

Таких вердиктов еще не было

Конечно, нельзя исключать, что в случае подачи жалобы в ВТО его суд решит дать иную интерпретацию и тщательно изучит, действительно ли существовала экстраординарная ситуация в международных отношениях и необходимость защиты безопасности. Сложно со стопроцентной вероятностью оценить, к каким выводам он придет, поскольку ни одно государство до сих пор не решалось оспаривать торговые санкции судебным путем. Правда, в 1996 ЕС (тогда еще функционировавший как Европейские сообщества) подал жалобу в отношении американского закона Хелмса-Бертона, предусматривавшего санкции против компаний, торгующих с Кубой, но рассмотрение год спустя было приостановлено и уже не возобновлялось.

В рамках предыдущей системы (ГАТТ 1947), в частности, оспаривались экономические санкции западных стран против Аргентины (в связи с войной с Великобританией за Фолклендские острова), европейские санкции против Югославии, а также американские — против Никарагуа, однако ни одно из этих дел не завершилось вынесением вердикта. Такое нежелание проверять законность санкций неслучайна. Хотя исключение касается безопасности, оно было сформулировано очень широко, и члены ВТО по прагматическим причинам не хотят рисковать вмешательством суда организации в решение такого рода вопросов.

Лучше не проверять

Вынесение вердикта, которое бы поставило под вопрос законность экономических санкций, было бы для международных торговых отношений сравнимо с эффектом взрыва ядерной бомбы. Наивно ожидать, что государство, вводящее санкции, проистекающие из интересов безопасности, подчинится такому вердикту. В итоге вторая сторона спора ввела бы ответные санкции, что могло бы спровоцировать реакцию первого государства и привести к раскручиванию спирали взаимных санкционных ограничений. Легко себе представить, что такого рода действия могут развалить всю правовую систему, регулирующую международные торговые отношения. Станет ли Россия первой страной, которая решится на такой шаг? Это сказать сложно, хотя, как показывают последние события, Кремль готов регулярно повышать ставки в игре.

* Лукаш Грушчиньский — сотрудник Польской академии наук, редактор журнала Polish Yearbook of International Law.