Свидетели войны: Валентина Маханько

Валентина Ефимовна Маханькó родилась в Одессе, пережила ленинградскую блокаду, работала в госпитале, кавалер нескольких медалей, в том числе «За оборону Ленинграда». В Швеции живет с 1982 года, быстро выучила язык, и все годы до пенсии работала в социальной службе.

Когда началась война, Валентине было 15 лет, она училась в школе. Была членом комсомольского бытового отряда, а это означало, что они — еще подростки — ходили по квартирам, помогали семьям фронтовиков. Навидалась немало ужасов. После ранения сестры, попавшей в госпиталь, Валентине удалось устроиться туда в госпитальную библиотеку.

Но сидеть на месте не приходилось: носили книги раненым, в том числе и в так называемый «генеральский корпус», но и простым солдатам, конечно, тоже. Читали вслух письма раненым. Приходилось и на носилках раненых носить. То есть, «библиотечная» работа оказалась тяжелой. И физически тоже. Я смотрю на миниатюрную и хрупкую в свои 88 лет Валентину Ефимовну, и понимаю, что когда ей было 15, носилки с тяжелыми бойцами были ей совсем не под силу.

Но, разумеется, делала она это не одна, а работала вместе с подругой, которую вспоминает многократно. Это был эвакогоспиталь № 1771. В нем Валентина проработала всю войну, уже и после снятия блокады Ленинграда.

— Мы очень тяжело пережили блокаду. Один раз уже легли в кровать, чтобы умирать. Но не умерли. Нам повезло. Раздался звонок в дверь и пришел мужчина. Военный. Принес нам витамин С в виде такого вот, спрессованного, даже не знаю, как назвать, вроде шоколадной плитки, только толще или брикета?

Я никогда такого нигде не видела. Наверное, это было для военных. И мы это сразу съели. Понимаете? Помирали! Вы знаете, мы выжили. Вот из-за этого его прихода с витамином С. Он отдал нам этот брикет и тут же ушел. Он не вошел в квартиру.

Я прошу Валентину Ефимовну рассказать о конце войны.

— Огромное количество машин с солдатами, штатскими. Все это было в центре города. И мы все, конечно, туда пошли. Я жила тогда на Невском проспекте, на углу уже не помню, какой улицы. Все целовались, обнимались, это было такое счастье! Не передать... Конечно, легче стало после прорыва и снятия блокады. Мы с подругой были счастливы, что у нас есть работа, что мы можем чем-то помочь, — рассказывает Валентина Маханько (ее муж был украинцем, поэтому у нее такая украинская фамилия)

После войны доучивалась, пришлось пойти учиться в младшие классы — так много времени было утеряно... А потом работала. Всю жизнь.

На просьбу рассказать какой-нибудь особо запомнившийся эпизод, Валентина Ефимовна вспоминает начало прорыва блокады.

— Вдруг в кинотеатр (название которого мы обе так и не вспомнили) на углу Невского и ул. Марата привезли фильм. И мы уставшие, натаскались за день тяжелых книг, а потом побежали смотреть кино. Это было счастливое время. Уже понятно было, что блокаде скоро конец. Не могу этого забыть.

А вот медаль «За оборону Ленинграда» я получила довольно давно, еще в 1943 году. Сначала прислали подтверждение, а потом уж и саму медаль. Никаких торжественных вручений не было тогда. Не до того было. Последним снарядом выбило все зеркальные стекла в нашей однокомнатной квартирке на Невском. Моя медаль просто разломалась на части. Но это что, а вот женщину, которая стояла на углу Невского и Литейного, ее взрывной волной перевернуло в воздухе. Она погибла. Мне тоже ударило волной, но ничего, полежала-отлежалась, молодая была.

А теперь мне вот-вот будет 89-ть. Ужас. Мне внук говорит, давай, бабуль, до 90! Не знаю... Постараюсь! Жизнь — это движение! Надо все время что-то делать, вот и все.

Так формулирует свое жизненное кредо эта миниатюрная женщина с совершенно седыми, до снежной белизны волосами. На мой вопрос о шведском языке она отвечает, что начала смотреть новости и читать книги по-шведски, работала в шведском коллективе до пенсии, у нее было много друзей-шведов, которые теперь уж совсем постарели, живут в разных местах, контакты остались только по телефону.

Так что, никаких особых проблем с языков она не ощущает, и когда я звоню ей, чтобы спросить, как она сама добралась домой, проводив меня до автобуса, то отрываю ее от телевизора: она смотрела Rapport — программу новостей Шведского телевидения/ SVT.

— Шведы очень хорошие люди! Вы тоже пришли к этому выводу? Очень приличные люди. Я считаю, что с ними очень хорошо жить — спокойно.

Она с любовью вспоминает своего покойного зятя, как она его навещала каждый день целый год в шведской больнице. Говорит о трудяге-дочери, показывая ее книги на шведском и английском языках. С восторгом говорит о внуке — докторе наук, который работает теперь в Сан-Франциско, в США, закончив один из самых престижных стокгольмских технических вузов, и получив премию из рук самого шведского короля.

Внук звонит бабушке каждую неделю, а на Рождество пришел с суперсовременным телевизором под мышкой — подарок бабуле. Валентина Ефимовна показывает фотографии внука, его диссертацию, и видно, что она его обожает и гордится им. На книжных полках больше всего книг на русском языке, но есть и на шведском. Да, я много читаю, кивает хозяйка.

А вот в церковь православная Валентина ходить перестала: не в состоянии выстоять всю службу на ногах. «А стулья занимают обычно мамочки с детьми. — Но я молюсь каждый божий день», — как бы оправдываясь, говорит Валентина Ефимовна, прикасаясь к Библии...

Я соглашаюсь поесть постного борща и пирожков, приготовленных хозяйкой. И не к моему приходу, вовсе нет. Я впервые позвонила ей часа за три до приезда, а до этого мы были совсем не знакомы и никогда раньше не встречались. И борщ, и пирожки с картошкой были очень вкусными.

Я попросила, конечно, рецепты, которые Валентина Маханько продиктовала мне на следующий день по телефону. Я обещаю, что когда вернусь из отпуска, то обязательно опубликую эти рецепты.