Мастер интриги

Прошлый год был временем острого конфликта России и Белоруссии. Конкретные экономические противоречия переросли в политическое противостояние, а его кульминацией стала перепалка между президентами, содержавшая резкие личные обвинения.  К концу года страсти несколько успокоились – общение лидеров возобновилось, Минск ратифицировал пакет документов по Единому экономическому пространству, а Москва пошла на уступки по пошлинам на нефть. Президентские выборы, которые закончились не только предсказуемым переизбранием Лукашенко, но и демонстративно резким подавлением оппозиции, предвещают новый этап развития отношений, однако содержание его будет примерно тем же.

Основным политическим активом Александра Лукашенко всегда был «транзитный» статус его государства. Речь не только и не столько о трубопроводах, хотя этот фактор ни Минск, ни Москва никогда не сбрасывали со счетов, сколько о постоянном геополитическом маневрировании между интересами крупных соседей. Даже в те времена, когда руководитель Белоруссии считался совершенно нерукопожатным на Западе (конец 1990-х – начало 2000-х годов), он, клеймя происки Европы и США, очень четко дистанцировался от Москвы: дружба и братство, особенно в области экономических привилегий, – да, но суверенитет белорусского государства неприкосновенен. Мотив у Лукашенко был, вероятно, предельно эгоистический, сродни старому монархическому пониманию суверенитета – только белорусская независимость является гарантией его личной власти.

Характерно, что отношения Минска с Москвой начали осложняться именно тогда, когда между Россией и Западом стала нарастать конкуренция за влияние на постсоветском пространстве. Лукашенко, обладающий природным политическим инстинктом, немедленно почувствовал, что в этих условиях Европа готова закрыть глаза на его прежние «грехи» в сфере демократии и прав человека – оттянуть от Москвы формального союзника важнее. Это европейское «прозрение» и произошло, особенно после российско-грузинской войны, когда Европейский союз почти официально пересмотрел взгляд на Лукашенко как на «последнего диктатора Европы». «Батька» оказался в ситуации Украины при Леониде Кучме, когда, несмотря на прохладное отношение к нему лично Европы и США (особенно не последнем этапе правления), Киев активно лавировал между российскими и западными интересами.

Затем, однако, случился экономический кризис, и амбиции ЕС по распространению своего влияния на сопредельные территории заметно сократились, стало просто не до того. Одновременно Россия приступила к планомерным усилиям по созданию экономического объединения – Таможенный союз потенциально намного более перспективное начинание, чем все предыдущие. Лукашенко почувствовал, что пространство для маневра опять сокращается, и, будучи азартным игроком, пошел ва-банк.

Резкое обострение с Россией позволило, во-первых, вновь привлечь внимание Евросоюза, которому, несмотря на внутренние проблемы, нужно как-то обозначать внешнеполитическую активность. Во-вторых, взвинчивание ставок в противостоянии с Москвой себя тоже окупает – пойти на окончательный разрыв с Минском Россия не может, слишком велики политические издержки, поэтому, поиграв в войну нервов, приходится делать какие-то уступки.

Следующий шаг был сделан после выборов, и относился уже к соседям с Запада. Накануне выборов в европейских столицах обсуждались некие социологические данные, якобы «утекшие» с белорусских верхов, согласно которым реальная популярность президента составляет не более 40%, а в сумме оппозиционеры набирают практически столько же. На основе этого европейские политики заговорили о том, то «батька», на самом деле, – хромая утка, и надо только подождать, когда власть всерьез начнет шататься. Лукашенко продемонстрировал европейцам, что все их надежды на постепенное изменение сущности белорусского режима тщетны – он в состоянии наглухо закрыть любую альтернативу. Купить же либерализацию, тем более по той смешной цене, которую предлагает Старый Свет, не получится. Министры иностранных дел Германии и Польши, которые посетили Минск незадолго до выборов, пообещали в общей сложности 3 миллиарда евро. Любопытно, что часть из них – деньги не ЕС, а Всемирного банка, то есть и российские тоже.

Европе предлагается принять такую Белоруссию, какой ее хочет видеть Лукашенко, поскольку другой в обозримой перспективе не предвидится. Санкции, которыми Европейский союз грозит Минску, серьезными не выглядят. Запрет на въезд белорусских чиновников и лично президента уже действовал и влияния на ситуацию не оказал. Обещанное замораживание счетов теоретически более действенно, но, похоже, это скорее политическая декларация, чем точно знание банков и номеров. Ни о каком экономическом бойкоте – эмбарго на торговлю или отзыв европейских инвестиций – речи не идет. К тому же в самом Евросоюзе нет единства мнений относительно целесообразности изоляции Белоруссии – представители ряда стран полагают, что это ничего не даст, как не давало и раньше.

Теперь, однако, можно ожидать следующего шага Лукашенко. Ему важно показать России, что он не загнан в угол и Москва ничего от него не получит просто так. Так что следующий конфликт практически предопределен. Симптоматично, что перед Новым годом президент сместил премьер-министра Сергея Сидорского, у которого сложились вполне конструктивные отношения с российским коллегой Владимиром Путиным, и назначил на его место давнего лояльного соратника Михаила Мясниковича. Заодно новая эскалация с Россией будет сигналом и Европе – укрепление режима личной власти внутри страны не означает отказ от внешней диверсификации. И если ЕС готов продолжать игру, то за Минском дело не станет.

Конечно, Александр Лукашенко рискует. Доверия к нему не осталось нигде – ни к востоку, ни к западу от белорусских границ. Сдержанное поздравление Москвы с победой на выборах и весьма критическое освещение событий в Минске российскими телеканалами показывают, что на симпатии России белорусскому президенту рассчитывать не приходится, а за каждый жест поддержки Москва будет требовать полновесной платы. Скорее всего – в сфере углубления интеграционного проекта, который в России считают важнейшим приоритетом. Но это и рычаг давления на ЕС. Европа через какое-то время начнет новый флирт с Минском – страсти по арестованным оппозиционерам рано или поздно начнут успокаиваться, и прагматизм снова возьмет верх. Так что белорусский президент продолжит свое лавирование на грани фола, полагаясь исключительно на себя и стараясь раздувать конкуренцию соседей.