Бремя выбора

"С годами из двух зол выбираешь все меньшее и меньшее".

Семен Альтов

В течение двух недель А. Лукашенко два раза заявил о предполагаемых изменениях в политической системе. 1 октября он объявил о планах по реформированию органов государственной власти. 11 октября президент говорил о возможности модернизации политической системы. Вряд ли это можно считать случайным.

Из этого можно сделать вывод, что политическое руководство, вопреки официальной пропагандистской трескотне, правильно восприняло сигнал от народа, полученный в ходе прошедшей избирательной кампании, оценило его как признак кризиса легитимности. И погрузилось в мучительные раздумья. Ибо встало перед сложной дилеммой.

С одной стороны, у А. Лукашенко есть ощущение тупиковости инерционного процесса, на котором еще какое-то время можно продолжать паразитировать, но это чревато углублением кризиса легитимности. Власть вскоре может остаться совсем без народа. С этим надо что-то делать.

Но, с другой стороны, любые реформы еще более опасны, ибо разрушают привычный порядок, могут вывести систему из равновесия. Президент хорошо помнит, что развал СССР начался с того, что на выборах народных депутатов в 1989 году разрешили маленькую свободу, чуть-чуть приоткрыли форточку. Даже декоративная, косметическая либерализация в ходе президентской избирательной кампании 2010 года породила массовый протест 19 декабря. Полученная тогда психологическая травма до сих пор не прошла.

Таким образом, и хочется, и колется. Проблема выбора в политике всегда сложна. Особенно в условиях персоналистской власти, в рамках которой, как любит говорить А. Лукашенко, политик в стране один. И посоветоваться не с кем. Ибо все окружение президента — это чиновники по поручениям, призванные исполнять, а не думать. Так называемые аналитические структуры давно превращены в пропагандистскую обслугу. И именно ситуация выбора обостряет проблему одиночества лидера.

Именно поэтому А. Лукашенко во время выступления в Национальном собрании 11 октября был непохож сам на себя. Мы привыкли к тому, что он всегда дает твердые, категоричные оценки, выдвигает тезисы, как забивает гвозди. А что мы услышали в прошлый четверг? Вроде и неплохо бы было перейти на пропорциональную избирательную систему, но у нас нет сильных партий. И хорошо бы превратить общественную организацию «Белая Русь» в центристскую политическую партию типа Социалистической партии Франции, но не надо спешить. Это рассуждения не решительного политика, которого мы все знали до сих пор, а рефлексирующего интеллигента. Так никто и не понял, чего же ждать, что нужно делать чиновникам и что означает тезис о модернизации политической системы. Как говорил великий педагог К. Ушинский, малейшая неясность в голове учителя превращается в полный мрак в голове ученика.

Если убрать словесную эквилибристику и говорить политологическим языком, то политическое руководство встало перед проблемой перехода от жесткого авторитарного режима к модели «управляемой демократии». Это когда не меняется суть авторитаризма, но изменяется форма правления, механизм манипулирования становится более тонким. Как в России, где Кремль сам формирует кроме правящей партии еще и оппозиционные и создает иллюзию политической конкуренции.

Эта проблема встала на повестке дня еще в 2010 году в ходе президентских выборов и была предназначена исключительно для того, чтобы добиться благорасположения Запада. Теперь она актуализировалась по внутриполитическим причинам. Чтобы народ не игнорировал выборы, его надо чем-то привлечь. Дешевой колбасы и водки на разлив на избирательных участках уже мало. Понятно, что о проведении настоящих выборов вопрос не стоит. Речь идет, как говорит А. Класковский, о «смене декораций в старом спектакле».

О том, что А. Лукашенко думает над этой проблемой, свидетельствует не только его выступление в Национальном собрании 11 октября, но и то, что 8 октября он встретился со вторым секретарем ЦК Компартии Белоруссии И. Карпенко. На встрече обсуждали «вопросы функционирования белорусских партий и движений».

Совершенно очевидно, что проект превращения «Белой Руси» в политическую партию и переход к пропорциональной избирательной системе вызывает у А. Лукашенко вполне понятные опасения. Это усложняет политическую систему и требует более тонкой игры, более изощренных механизмов манипулирования.

Но А. Лукашенко 18 лет неуклонно шел по пути упрощения политической системы, превращения ее в простую, как оглобля, модель, состоящую из двух субъектов: вождь и народ. Никакие посредники в виде партий ему не были нужны. Они даже вредили, ибо смазывали восприятие этой пусть и примитивной, но всем понятной схемы. В ней слово «партия» стало ругательным. Это модель удельного княжества. И какие могут быть партии в феодальной системе?

И вот теперь ему предлагают все это поломать. Дело не только в том, что любое усложнение системы несет в себе риск дисфункции в ее работе. И сам А. Лукашенко, и вся вертикаль власти просто не готовы к тонкой игре. Она заточена на то, чтобы просто бить всех несогласных дубинкой по голове. В нынешних белорусских условиях переход к «управляемой демократии» означал бы ни много ни мало прыжок из раннего феодализма в поздний капитализм. И потребовал бы серьезной переналадки системы. Например, переучивания избирательных комиссий, как «правильно» считать по новой схеме.

Кроме того, новый институт в виде партии власти создает определенную конкуренцию А. Лукашенко. Кого тогда надо будет благодарить за очередное повышение пенсий: президента или «Белую Русь»? Чтобы такая конкуренция не возникла, нужно, дабы А. Лукашенко вступил в эту партию и даже возглавил ее. Как В. Путин в России. Но вы можете себе представить, что вождь нации превращается всего лишь в лидера партии? Такая политическая метаморфоза будет для А. Лукашенко крупным политическим низвержением, даже унижением.

Далее, переход от мажоритарной к пропорциональной или даже смешанной избирательной системе внесет существенные коррективы в ход избирательной кампании. Вместо конкуренции обещаний по решению бытовых проблем в округе, регионе возникнет конкуренция общенациональных проектов дальнейшего развития страны, которые станут выдвигать партии. А это будет означать резкую политизацию парламентских и, возможно, местных выборов. Чего власти так боялись в ходе прошедшей избирательной кампании.

И еще, для создания новой бюрократической структуры в виде правящей партии нужны ресурсы. Можно вспомнить, как много стоило содержание КПСС в Советском Союзе. А деньги в бюджете подходят к концу, президент только что объявил о сокращении госаппарата на 25 — 30%. Как совместить одно с другим?

Поэтому колебания А. Лукашенко понять можно. Он пока не созрел даже для смены декораций, косметической реформы. Уж не говоря о чем-то более серьезном.