По словам участвовавшего в прошедшей в Таллине конференции по правам человека экс-главы меджлиса, а ныне депутата Верховной рады Украины Мустафы Джемилева, существуют данные ФСБ, которые говорят о том, что на самом деле явка на референдуме в Крыму по вопросу присоединения к России составляла не 85%, как было объявлено официально, а всего 34,2%. Также он сказал, что в Крыму сейчас царит страх, как в 50-х годах при СССР.

«Я первый раз в Эстонии и мне очень приятно. Горе сближает людей, и мы сейчас общаемся со всеми, кто нас поддерживает. Эстония — одна из стран, которая, к нашему удовольствию, очень активно поддерживает Украину в этой ситуации», — с этих слов начал свое интервью «Радио 4» Мустафа Джемилев.

Говоря о присоединении Крыма к России, Джемилев подчеркнул, что проведение референдума о статусе государства в такой форме недопустимо. «В соответствии с украинским законодательством, если уж ставить вопрос на референдум, то он должен быть проведен во всем государстве. 12 марта, когда у меня был телефонный разговор с Путиным, он говорил — давайте посмотрим, каким будет мнение крымского народа. Я ему ответил, что, во-первых, нет такого крымского народа, а во-вторых, никто не будет признавать этот референдум, поскольку его проведение противоречит как нашему внутреннему законодательству, так и международным нормам. И потом — что это за референдум под дулами автоматов и без каких-либо международных наблюдателей».

Тем не менее, референдум был проведен, и, по словам Джемилева, его итоги были сфальсифицированы. «Говорили, что 85% жителей приняли участие в голосовании. Но никогда за те четверть века, что я живу в Крыму, такого процента участия в голосовании не было. Максимум — 62-63%, а тут 85%. Это практически невозможно, ведь крымско-татарский народ, составляющий 14% населения Крыма, этот референдум полностью бойкотировал. Поэтому назывались те цифры, которые хотели получить. Но у нас есть точные цифры — докладная местного отделения ФСБ своему начальству в Москве. В ней говорится, что на территории Крыма и Севастополя в общей сложности приняли участие в референдуме 34,2% населения. И это еще не факт, что все они проголосовали за присоединение Крыма к России».

В отношении существующего на Украине мнения, что если жизнь в стране будет намного лучше, то жители Крыма попросятся обратно, Джемилев сказал, что это невозможно. «Любые разговоры, даже о референдуме, подпадают под статью Уголовного кодекса РФ как призыв к сепаратизму. Все, капкан захлопнулся. Там возможен только другой выход».

Если Крым имеет для России сакральное значение, тогда и Москва имеет для крымских татар такое же значение

Комментируя последнее высказывание Путина о том, что Крым имеет сакральное значение для России, Джемилев подчеркнул, что у Путина неудачные консультанты. «То, что там крестился Князь Владимир, так он же был Князем Владимиром Киевским. Если когда-то кто-то на нашей территории крестился или еще что-то делал и на этом основании… Тогда Москва тоже для крымских татар очень сакральное место — Девлет Герай (Хан Девлет Герай, совершавший набеги на Русь — прим. ред.), после того, как он захватил Москву, вывешивал там свою плетку в назидание другим. Но мы же не претендуем на Москву, как на наше сакральное место. Одним словом, в политике России наблюдается сильный примитивизм. Но это для внутреннего потребления, за рубежом над ним смеются».

У жителей Крыма только страх

По мнению Джемилева, Путин проповедует ценности, которые по большому счету никакие не ценности. «Что принесло присоединение Крыма к России жителям полуострова? У жителей сейчас нет никакого энтузиазма. Сейчас там только страх. Причем такой страх, какой был в 50-е годы в советское время. Боязнь что-то сказать, чтобы завтра тебя не вызвали, и не пришли к тебе с обысками. Стукачество дошло до таких размеров, что люди просто боятся разговаривать с близкими, не говоря уже о телефонах. Там все прослушивается. Конечно, никто не скажет, что как плохо, что мы стали частью России, потому что завтра за это придется отвечать».

По словам Джемилева, иногда в очередях раздается раздражение, что мы не этого ждали. «Тут крымские татары злорадствуют — вы же получили Россию, вы же этого хотели. Крымские татары ведут себя более смело. Они изначально не воспринимали идею присоединения. Но парадокс в том, что от их желания ничего теперь не зависит».