Интервью с советологом и публицистом Анджеем Ломановским

Fronda.pl: Россияне вторглись в Грузию с территории Осетии и Абхазии, заняв примерно километровую полосу территории. Там проходит трубопровод Баку — Супса, по которому поставляется нефть в Турцию. Почему Москва пошла на такой шаг?

Анджей Ломановский (Andrzej Łomanowski): Проходящие через Грузию трубопроводы всегда были бельмом на глазу Кремля: ведь это единственные трубопроводы на постсоветском пространстве, которыми не управляет Москва. Трубы, идущие по грузинской территории, например, в Турцию, позволяют поставлять энергоресурсы из региона Каспийского моря без контроля со стороны Москвы. Это касается Азербайджана и в меньшей степени Туркмении. Благодаря этим трубам Средняя Азия ускользает от российского контроля: можно не договариваться с Москвой, не испытывать зависимость от Газпрома или Роснефти, настроений в Кремле, заключать нормальные контракты и поставлять сырье в направлении Средиземного моря.

С тех пор, как эти трубопроводы появились, россияне изо всех сил стараются их уничтожить. Поскольку это была западная, в том числе американская инвестиция, вокруг этих труб постоянно поддерживается напряженность. Кроме того, благодаря им Грузия сохраняет независимость в своих действиях. Во время войны 2008 года, когда появились первые сообщения о том, что трубопроводы подверглись бомбардировкам, россияне это опровергли. А потом (какое удивительное совпадение!) в то же самое время курдские партизаны на территории Турции подняли на воздух тот же самый трубопровод: между прочим, они уже полвека тесно сотрудничают с Москвой и получают оттуда деньги.

Это демонстрирует, как этот трубопровод мобилизует Москву: ведь он лишает ее монополии на торговлю углеводородами на постсоветском пространстве и, как кажется, не дает спокойно спать Кремлю. Поэтому россияне прикладывают невероятное количество труда, дипломатии, крови и военных усилий к тому, чтобы получить контроль над этим трубопроводом или уничтожить его.

— Почему россияне заняли полосу грузинской территории именно сейчас?

— Я не знаю, почему они решили сделать это сейчас. Россияне всегда, по меткому выражению Збигнева Бжезинского (Zbigniew Brzeziński), играют на пространстве всего мира, как на шахматной доске. Возможно, это ответ на американо-иранское соглашение, которое повлекло за собой неизбежное падение цен на нефть. Иран вернется на мировые рынки со своей добычей, а это негативно отразится на российском бюджете. Возможно, Москва в связи с этим делает жесты в адрес Грузии, защищаясь или давая понять, что если американцы там, то мы будем здесь. Такая классическая торговля бывших офицеров КГБ.

— Но официально Владимир Путин был очень доволен соглашением с Ираном, а позицию России хвалил даже Барак Обама.

— Путин может делать вид, что он доволен, но со вчерашнего открытия бирж рубль стремительно пикирует вниз. На официальном уровне, перед камерами, российский президент улыбается, но как только выходит из студии, скрежещет зубами.

— Захват грузинской территории вызовет какую-нибудь реакцию на международной арене?

— Я не думаю, что следует ожидать жестких официальных реакций. Бурлить будет под ковром. Уинстон Черчилль, описывая борьбу в Кремле, говорил о схватке бульдогов под ковром. Игра с Кремлем — это такое противоборство. Не вполне ясно кто берет верх, но время от времени из-под этого ковра вываливается труп. Наверняка уже начались какие-нибудь нервные звонки, спешные договоренности о встречах, призывы к переговорам и так далее. Если бы президентом до сих пор был Михаил Саакашвили, ситуация выглядела бы совершенно иначе.

— Как?

— Я думаю, грузинская армия уже стреляла бы по россиянам. У Саакашвили была глубокая и, пожалуй, справедливая, убежденность, что московские империалисты уступают только перед силой.

— Но сейчас все выглядит иначе. Отчего?

— По разным внутренним причинам. В Грузии к власти пришли такие силы, чьи голоса мы часто слышим и у нас: с Россией не стоит ссориться, Россия — большая, мы с ней торгуем, все будет хорошо, давайте продавать ей яблоки, то есть, в случае Грузии — сыр и вино. Это подход такого рода. Саакашвили сделал базой для своих реформ, если сформулировать максимально кратко, молодых англоязычных грузин. Но большинство грузин — это русскоязычные люди среднего возраста. И сейчас решающий голос в Грузии имеет это большинство.

— То, что россияне, несмотря на примирительную политику Тбилиси, бесцеремонно заняли кусок грузинской земли, должно послужить Польше очередным уроком?

— Чего мы еще можем о России не знать? (Смеется.) Мы уже все о ней знаем.

— Голоса по поводу яблок показывают, что, пожалуй, не все.

— Возможно, иначе: не о России, а о современной кремлевской команде. О ней мы знаем все. Но эта команда очень изобретательно делает гадости своим соседям. В связи с этим, если мы хотим заниматься какой-то политикой вне ЕС и НАТО, нужно хорошо понимать, с кем мы имеем дело. Я приведу в пример президента Финляндии Мауно Койвисто (Mauno Koivisto). Он был символом ведения мягкой политики в отношении России. Однажды, когда он был с визитом в США, Кремлю не понравилось что-то из того, чем он там занимался. Против Финляндии ввели какие-то ограничительные меры. Койвисто направил московским лидерам письмо в очень примирительном тоне, а потом в тот же день поехал на парад американской армии, послав тем самым Кремлю ясный недвусмысленный сигнал. Так нужно делать политику с этими людьми.