Украина решила перейти в законодательную атаку, чтобы задавить влияние России во всех его проявлениях. Это породило законы о «декоммунизации», которые ограничивают политические взгляды и исторический анализ в стране, где так не хватает порядка и стабильности.

С недавних пор украинские власти грозят запретом на въезд на свою территорию и даже тюремными сроками всем, кто без их согласия побывает в Крыму. Тем самым они оспаривают присоединение региона к России и рассматривают его как оккупированную зону. Эти меры являются частью «постмайдановского» законодательного арсенала, который должен дать отпор влиянию России на будущее страны. Но хотя поездка в Крым без пересечения украинской границы действительно может рассматриваться как нарушение законов страны, за последние месяцы властями были приняты и куда более спорные решения, которые призваны дать толчок переоценке роли России в украинской истории и подорвать тем самым популярность «русского медведя». Речь идет о законах о «декоммунизации». Причем, все это — не просто переосмысление национальной истории: эти меры влекут за собой весьма конкретные последствия в жизни украинцев.

Сейчас некоторые считают, что Россия стремится посеять хаос в политической жизни Украины, чтобы тем самым не допустить прекращения войны на востоке страны, паранойя цветет пышным цветом, и все, что так или иначе связано с Москвой, воспринимается с недоверием. Подобный страх перед внутренним врагом не мог не привлечь внимание к советскому наследию. Таким образом, 9 апреля Верховная Рада приняла закон о запрете пропаганды коммунизма и нацизма, что, в частности, означает исчезновение множества изображений серпа и молота на фасадах зданий и исторических памятников.

Отказ от советского наследия

Эту инициативу можно было бы цинично назвать задачей сталинских масштабов, потому что отпечаток советского прошлого здесь поистине вездесущ. Все это варьируется от переименования организаций (например, мариупольской футбольной команды «Ильичевец») до снятия фресок в киевском метро и коммунистической символики в зданиях парламента и Министерства иностранных дел. В законе отмечалась необходимость срочных мер: на 21 июня был назначен окончательный срок ликвидации символики, а нарушителям грозило пять лет тюрьмы. Однако тут явно не был учтен долгий процесс обсуждения, как, например, в случае уже упомянутого футбольного клуба, который решил найти новое название с помощью системы интернет-голосования. То же самое касается и знаменитой 62-метровой статуи Родины-матери, которая символизирует освобождение Киева советскими войсками. Избавиться от нее очень непросто. Как бы то ни было, все памятники освобождения 1944 года, по всей видимости, смогут остаться на местах.

Несмотря на масштабы, закон был принят практически безболезненно, если не считать нескольких протестных голосов, которые выразили сожаление по поводу изменения архитектурного наследия страны. Более того, он пользуется определенной поддержкой в народе. Ведь эти меры напоминают динамику пересмотра советского наследия после крушения железного занавеса. Защищая свой законопроект, Владимир Вятрович говорил об «историческом шоке», который должен позволить продвинуться вперед в «демократизации» по примеру бывших народных республик. Но если уж говорить о демократизации, некоторые все же возмущаются принятием решений без консультаций с народом и даже дебатов в академических кругах. Финансовая сторона закона тоже была не продумана: хотя улицы Ленина активно переименовывают в честь «героев Майдана», муниципалитетам уже не хватает средств на замену табличек с названиями районов, городов и деревень.

Однобокий взгляд на историю

Еще большая проблематика связана с неоднозначностью самого закона о запрете пропаганды коммунизма и нацизма. Хотя заявленная цель Киева — опровергнуть обвинения России в том, что в новом режиме работают неонацисты, все в конечном итоге привело к серьезному ограничению свободы слова и собраний. Так, наказание за отрицание «истинной природы» коммунистического режима, по сути, навязывает черно-белое прочтение истории, а «декоммунизация» делает незаконными сомнения в героях украинской независимости ХХ века. Вообще, как рассматривать украинских солдат советской армии, которые боролись против нацистских захватчиков за освобождение Украины? Другим примером несостоятельности раздела истории на хороших и плохих является Украинская повстанческая армия: это сформированное в 1942 году движение действительно боролось за независимость, что не помешало ему поднять оружие против украинцев из Красной армии. Кроме того, его репутацию запятнал яростный антипольский национализм (его еще больше разожгли нацистские оккупанты), который вылился в убийство 80 000 мирных поляков в 1943 году. Но, несмотря на все это, некоторых из них было решено вознести в ранг национальных героев, чей статус ни в коем случае не подлежит сомнению.

Кроме того, законы могут повлечь за собой меры против СМИ и политических партий, которые сделают упор на какой-либо части наследия советской эпохи. Украинское представительство Amnesty International выступило с резкой критикой этих мер, назвав их популистскими и ограничивающими права человека. А некоторые считают, что премьер Арсений Яценюк пытается тем самым отвлечь внимание от коррупционных скандалов.

Посягательство на плюрализм

В любом случае, первыми от законов против советской пропаганды страдают украинские коммунистические партии: их исключили из политического и избирательного процесса решением от 24 июля этого года. Министр юстиции Павел Петренко гордится этим шагом и называет его актом исторической справедливости. В ответ на критику он утверждает, что решение было принято на основании собранных СБУ доказательств, и что коммунистическая партия оказывала поддержку (в том числе и финансовую) сепаратистам с востока. Тем не менее власти до сих пор не обнародовали ни одно из этих доказательств, и нет никаких оснований полагать, что они отталкивались от чего-то еще, помимо закона о запрете коммунистической символики. Если Украина ничего не изменит, Европейский суд по правам человека, вероятно, выступит против этого закона, потому что роспуск политической партии возможен лишь в связи с ее деятельностью, а никак не символикой. Если существуют доказательства причастности Компартии к преступным схемам, тогда виновные должны попросту предстать перед судом, и никаких дополнительных законов для этого принимать не нужно.

Посягательства на плюрализм и попытка навязать однобокое прочтение украинской истории многое говорят о дестабилизации страны, которая до сих пор не может прийти в себя от последствий «Евромайдана». Украина пробует свои силы в демократии, но она не в силах прийти к общему знаменателю с русской частью своего населения, которая в силу превратностей истории оказалась в меньшинстве и сохраняет привязанность к России. Как бы то ни было, принятые в спешке законы о «декоммунизации» все же могут принести определенную пользу в примирении со смутным прошлым страны: речь идет о рассекречивании и открытии архивов советских спецслужб. Украинцы смогут, наконец, узнать что-то об их пропавших без вести близких, которые могли оказаться в руках украинского отделения знаменитого КГБ.

В конечном итоге, витающая над Киевом неопределенность по поводу русских сепаратистов и причастности России к конфликту на востоке страны привела к спешному принятию этих мер. В стремлении отстоять свою независимость Украина занимается переоценкой своей истории и очернением советского прошлого. Мало кто станет отрицать репрессивный характер бесчеловечного режима, который, в частности, породил унесший жизни миллионов украинцев голод 1932 года. Тем не менее многие не согласны, что все в существовавшем с 1917 по 1991 годы режиме было преступным. Стоит вспомнить о знаменитой фразе Владимира Путина: «Кто не жалеет о распаде СССР, у того нет сердца. А у того, кто хочет его восстановления в прежнем виде, у того нет головы». Сегодня есть украинцы (особенно на юго-востоке страны), которые, как и некоторые россияне, не могут смириться с распадом СССР: для них союз означал надежду. Поэтому вряд ли стоит рассчитывать, что подобные законы окажутся в силах примирить две Украины: ту, что смотрит на Запад, и ту, что исторически тесно связана с Россией.