Почти 15 лет назад в российском Иркутске обосновался француз Арно Юманн. Бывший профессиональный игрок в гольф переквалифицировался в гида и администратора киносъемок. С РФИ он поделился опытом своей сибирской жизни, рассказал о съемках фильма Волк Николя Ванье и об экологических проблемах Байкала.
Популярный французский писатель Фредерик Дар сказал как-то про российскую Сибирь: все знают, что она существует, но никто не хочет туда ехать. Остроумный автор детективов о похождениях полицейского комиссара Сан-Антонио был не совсем прав. Среди французов находится немало отважных людей, которые не только отправляются в далекие сибирские края, но и остаются там насовсем. Почти 15 лет назад в российском Иркутске обосновался Арно Юманн. Бывший профессиональный игрок в гольф переквалифицировался в гида и администратора киносъемок. Журналистке РФИ Елене Томич Арно Юманн рассказал, как он оказался в Сибири.
Арно ЮМАНН: Что меня привело в Сибирь? Невероятно прозвучит, но это гольф. Я занимался организацией гольф-клуба в Балаково Саратовской области, 1 200 километров к югу от Москвы. Я провел там полгода. Мне там много рассказывали о Байкале. Когда я вернулся во Францию, мне уже не надо было играть в гольф, участвовать в соревнованиях. Я решил отправиться в путешествие на Байкал, и остался там. Сперва я обошел Байкал с северной стороны: на это потребовалось полтора месяца, мы были вдвоем с русским проводником, которого я встретил в Иркутске. Я увидел Байкал летом и много слышал о том, какое это озеро зимой. Все замерзшее, совсем другое. Я вернулся зимой, и больше отсюда не уезжал.
«Жемчужина Сибири» озеро Байкал в 1996 году было включено в список всемирного природного наследия ЮНЕСКО.
Байкал содержит 20% мировых запасов пресной воды, если не считать ледники. Это пятое по размеру озеро в мире: 630 километров в длину, 2 200 километров береговой полосы, но прежде всего, 1 700 метров глубины. Его зазывают «жемчужиной Сибири», это одно из красивейших сибирских мест.
Француз Арно Юманн за 15 лет привык к сибирским морозам минус 30-40 градусов. Этот климат и эти края стали ему родными настолько, что в разговоре он уже вполне по-свойски произносит фразу «у нас в Сибири»…
Арно ЮМАНН: Байкал зимой замерзает, начиная с января месяца. Таять лед начинает в марте – начале апреля. Но в этом году таяние начнется позже. Мы видели, что эта зима во Франции, в Европе была довольно холодной. У нас в Сибири зима тоже была холоднее, чем в предыдущие годы. Конечно, трудно найти что-нибудь холоднее сибирской зимы, но у нас было минус 43-45 градусов. Причем, 45 держалось не два-три дня, а неделю, а два-три месяца подряд было минус 35. Для этих мест это не совсем обычно. Как мы тут живем при такой температуре? Надо просто тепло одеваться. Люди продолжают жить, работать на улице. Население Иркутска – 700 тысяч человек, и даже при минус 35-ти жизнь продолжается. Конечно, машин на улицах меньше, утром они попросту не заводятся. Гаражей мало, машины стоят на улице, масло замерзает, двигатель тоже. Когда становится холоднее минус 35-ти, автомобильное движение менее насыщено. Как люди перемещаются? На микроавтобусах или автобусах, на трамваях или пешком. Но до 35-ти пешком еще ничего. Но если ниже минус 40, становится проблематично: в Иркутске немного влажный воздух, и у вас быстро начинает щипать в носу, отмерзают уши. И люди то и дело прячутся в магазинах, чтобы прийти в себя. Передвигаются от магазина к магазину, чтобы согреться.
Французский иркутчанин Арно Юманн неоднократно принимал участие в съемках фильмов и репортажей о регионе.
Арно ЮМАНН: Сейчас я в Иркутске, а недавно был в Якутске. Это 2 300 километров севернее. Я в течение года работал с Николя Ванье на съемках его художественного фильма «Волк». Николя снимал фильм еще 800 километров к северу от Якутска, в регионе Колымы. Для съемочной группы из 80 человек мы разбили лагерь. Снимали и летом, и зимой. Лагерь был в абсолютно затерянном месте. По дороге на Колыму и так безлюдно, а 800 километров от Якутска – там еще сложнее. Опыт был впечатляющим. Привезли канадских волков, съемки шли на фоне сказочных пейзажей, но с огромными трудностями: ведь там не минус 40, а минус 50. Я работал отчасти проводником, но прежде всего, готовил лагерь, затем занимался его снабжением, организацией съемок. Поскольку на месте ровным счетом ничего не было, все надо было доставлять из Якутска. А привозить что-то, преодолевая 800 километров по разбитой дороге, каждый раз было сложно.
Как местный житель, француз Арно Юманн обеспокоен новой угрозой экологии Байкала. Первым постановлением правительства в этом году Владимир Путин разрешил возобновить работу Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. Предприятие, подконтрольное прикремлевскому олигарху Олегу Дерипаске получило право снова сбрасывать отходы в воды озера, которое называют "жемчужиной Сибири".
Арно ЮМАНН: В двух словах, что касается экологии Байкала, сейчас появилась большая проблема. Речь идет о целлюлозно-бумажном комбинате, который расположен в районе Байкальска, с южной стороны озера, юго-восточной стороны. Этот комбинат, закрытый год назад, только что заработал вновь. Он сбрасывает в воды Байкала отходы, производство бумаги – это вредное производство. У них нет очистных сооружений. Через неделю в Иркутске пройдет большая манифестация с требованием к Путину изменить принятое им решение о запуске комбината. Не стоит, однако, говорить, что Байкал – это загрязненное море, что это катастрофа. Байкал огромен, сейчас тут одна проблема – этот ЦБК. По берегам Байкала живет немного народу, тут в основном заповедные территории. Все пьют байкальскую воду, она очень чистая. Туристов тут немного. Основная туристическая деятельность – со стороны Иркутска, тут есть небольшой поселок Листвянка, в 70 километрах от Иркутска, с выходом к Байкалу. А вот северная часть Байкала практически недоступна, что, в общем-то, неплохо для озера. Там нет дорог, только горы. Туристы, которые отправляются туда, это люди, совершающие длинные пешие переходы. Но такой туризм также способствует сохранению Байкала.
Удастся ли оградить Байкал от вредных стоков целлюлозно-бумажного комбината? Французский житель Иркутска Арно Юманн уже слишком хорошо знает российские реалии и особого оптимизма не испытывает.
Арно ЮМАНН: Я не думаю, что это удастся. Поскольку Путин лично принял решение об открытии завода, добиться чего-то будет очень трудно.
На вопросы журналиста РФИ Елены Томич отвечал Арно Юманн, француз, живущий уже 15 лет в российском Иркутске.
