Как действует на французское кино сибирский мороз? Какие фильмы ходят смотреть россияне? Окропленные водкой заснеженные равнины, погружение в регион, где тоже чувствуется налет цивилизации. 

Пролог

Перед отлетом в Сибирь голова наполнена вымыслами и предрассудками. Воспоминания о «Мишеле Строгоффе» или «Докторе Живаго» вперемешку с образами ГУЛАГа, заснеженных дач, гулянками олигархов, бандитскими внедорожниками и водкой, которая течет рекой, чтобы помочь людям справиться с нечеловечески низкой температурой.

Кроме того, в тот день, когда я вылетал из Парижа, мне стало известно об избиении очередного журналиста. Не окажусь ли я сам в луже крови на снегу как персонаж из фильма «Моя радость» Сергея Лозницы? Для того, чтобы развенчать (или подтвердить?) эти клише, мы и приняли приглашение Unifrance сопровождать делегацию, которая отправилась в Новосибирск, дабы представить там несколько французских фильмов. (…)

Моя основная задача - понаблюдать за тем, как принимает французское кино российский зритель и понять принципы творческого движения и культурной практики в наиболее отдаленных регионах нашей ментальной экосистемы, выстроившейся вокруг оси Париж-Нью-Йорк-Лондон-Токио, которую можно назвать основой нашего «западоцентризма». Сибирь дала мне ответы на эти вопросы и многое другое.

Сибирские дороги

Приземление в Новосибирске. Снег, гололед и холод встречают меня с распростертыми объятьями, но во «французских» пропорциях. Никаких тебе -40˚С или свисающих с носа и бровей ледяных сталактитов. Первый взгляд – это часовая поездка из аэропорта в центр города по чудесным пробкам.

До этого дня в России я был только раз, в 1975 году, еще во времена СССР. В ту эпоху машин еще было мало, причем все – «Волги». Дорожное движение в Новосибирске – это первый ощутимый признак изменений в стране после падения берлинской стены и перестройки: автомобили всех типов и марок, от скромных ВАЗов до роскошных Mercedes, теснятся на забитых до отказа оледеневших бульварах с минимумом дорожной разметки.

Я отмечаю большое число праворульных Toyota и Nissan. Водитель объясняет мне, что эти машины импортировали напрямую из Японии (в этой стране ездят по левой стороне дороги) напрямую через Владивосток. Законный импорт или контрабанда?

Ушедшее светлое будущее

Расцвет основанного в 1895 году Новосибирска пришелся на советскую эпоху. Сейчас это не провинциальное захолустье, а третий по величине город России (1,5 миллиона жителей), знаменитый своими университетами и учеными. С точки зрения архитектуры все здесь очень… «советское»: «шахматные» бульвары, которые выложены плитами из бетона, говорят о недостаточном внимании к себе.

Город сер, суров и лишен грации, по крайней мере, в общем плане. Проезжая через монументальную площадь Ленина, мы видим не менее монументальное здание оперы, а также гигантскую статую Владимира Ильича Ульянова в окружении массивных бронзовых изваяний, изображающих рабочих на пути к светлому будущему. 

В нескольких десятках метров над этой колоссальной аллегорией, на крыше здания, горит огромная неоновая реклама Nokia: удачная метафора современной России, где многочисленные пережитки ее еще совсем недавнего советского прошлого сосуществуют с современными тенденциями кипучей глобализации. (…)

Немного статистики

По данным опроса компании КОМКОН, российская молодежь от 16 до 25 лет по большей части предпочитает ходить в кино (31%), за которым с большим отставанием следуют театр, выставки и дискотеки (у них, как ни странно, всего 6%). В 2010 году на российские экраны вышло 347 фильмов, которые собрали аудиторию в 145,7 миллиона зрителей и прибыль 655 миллионов евро. Для сравнения: во Франции в кинотеатрах бывает около 200 миллионов зрителей в год. В России билет стоит в среднем 4,5 евро.

На вершине российской десятки самых популярных фильмов гордо стоит «Аватар» с 14 миллионами проданных билетов. Французское кино привлекло 2,5 миллиона зрителей за первые 10 месяцев 2010 года, то есть больше, чем за весь 2009 год. В этом году на экраны российских кинотеатров вышло 50 французских фильмов (включая картины в совместном производстве с Россией), что также поставило новый рекорд.

Эти цифры говорят о том, что российский рынок постепенно сокращает свое отставание от Западной Европы, и что его структура сравнима с другими странами: на первом месте с большим отрывом идет американское кино, затем отечественное, тогда как оставшиеся крохи подбирают остальные страны. И среди всех «остальных» французский кинематограф остается лидером. (…)

Беседа с замминистра

Я встречался и говорил со множеством людей. Замминистра культуры Новосибирской области Владимир Миллер рассказал мне обо всех сферах деятельности, которым оказывает поддержку министерство: опере, балете, танцевальных школах, театре… Музыка и танец остаются неизменными составляющими российского образования независимо от политических режимов. На вопрос о бюджете этой программы он ответил шуткой: «Денег нам всегда не хватает!» Скорее всего, объемы средств значительно сократились с распада СССР, и Владимир Миллер признал, что в настоящий момент существует серьезная конкуренция в частном секторе.

Судя по его виду, Миллер ценит водку не меньше, чем культуру (хотя по большому счету, водка – это тоже культура), обладает неплохим чувством юмора и называет своим любимым писателем Генри Миллера (не знаю, связан ли этот выбор с литературными предпочтениями или созвучием имен). (…)

Водочная культура

День загружен до предела, и это еще не считая кино. Поздним утром мы посещаем водочный завод на окраине Новосибирска. Все здесь выглядит обветшалым: изношенные здания, устаревшее оборудование, покрытые ржавчиной резервуары, смесь грязи и талого снега на дорожках.

Внезапно у вас возникает ощущение, что вы вернулись в СССР. Окружающее скорее напоминает Чернобыль, чем одно из наших винодельческих предприятий. Нам рассказывают о многоступенчатом процессе фильтрации: качество водки зависит от чистоты воды и выделения метанола из пшеничного дистиллята.

В конце экскурсии нас ждет дегустация по всем правилам. Еще только полдень, а перед нами стоит четыре стопки водки неназванного происхождения, и мы должны вслепую дать им оценку по прозрачности, вкусу и аромату. Тарелки с салом, черным хлебом и квашеной капустой прилагаются. Директор рассказывает нам о «философии водки»: ее обязательно нужно закусывать чем-то жирным, чтобы не чувствовать себя пьяным и больным (так и есть, все работает, мы проверили).

Хорошая водка не обжигает губ и неба, а согревает вас изнутри (тоже правда, проверено на практике). В отличие от вина водку нужно пить залпом. Когда вы выпиваете рюмку, нужно занюхать ее куском черного хлеба, чтобы смешать вкус и аромат ржи и пшеницы. Я ставлю высший бал всем четырем образцам, по мне, так все они просто великолепны: мягкость во рту и пожар в животе.

В итоге лучшую оценку получает местная водка «Алмаз» к немалой гордости директора завода. Я спрашиваю у нее, что она думает о «Столичной»: хорошая водка, которая заняла достойное место среди четырех образцов. А «Абсолют»? Ее гримаса говорит сама за себя. Из «Алмаза» мы уходим в приподнятом настроении, до отказа нагруженные местной продукцией (перцовкой, ликерами и так далее).

В гостях у олигархов

И вот нас приглашают на ужин на дачу на окраине города: министерство культуры Новосибирской области перед нашим отъездом в Красноярск организовывает прием. Мы проходим через кордон вооруженных людей и оказываемся в роскошном коттеджном поселке, расположенном прямо в густом еловом лесу на берегу Оби – одной из великих сибирских рек. Светит неяркое зимнее солнце, освещение чудесное, место потрясающее.

Местная администрация организовала нам не ужин, а целый банкет: икра, красная рыба, салаты, блины, шашлык, водка, дорогие вина. Здесь я встречаю давнего знакомого - замминистра Владимира Миллера, который договаривается со мной выпить во время его будущей командировки в Париж. Ожидая этого момента, он потребляет водку в непостижимом для меня ритме (я не русский, несмотря на российские корни).

Ужин оживляет появление цыганского оркестра. Глядя на наши обрадованные лица, Владимир Миллер ехидно замечает: «Похоже, вам нравятся цыгане, а вот ваше правительство желает от них избавиться».

Удар засчитан! После еды мы идем прогуляться по берегу реки рядом с лесом. Мы видим богатые коттеджи, рядом с которыми припаркованы немецкие автомобили с шофером или вооруженные телохранители. Мы – в «стране олигархов», бывшей «стране аппаратчиков». (…)

Переезд

Вечером мы садимся в поезд и едем по Транссибу. Это один из самых желанных моментов поездки. Уже ночь, железнодорожный вокзал в Новосибирске изумительный, пассажиры спешат занять свои места: мужчины в шапках, старушки, местные. (…)

Следующим утром я просыпаюсь на восходе – в семь утра. В Красноярск мы должны прибыть к 11.25. (…) Этот город, основанный в 1628 году, более древний, чем Новосибирск, что чувствуется. Красноярск более жизнерадостный, веселый, более чистый и хорошо сохранившийся. Даже муниципальные многоэтажки покрашены в красный или синий цвет. Действующий мэр, которого прозвали «Фонтан», усеял город фонтанами, садами, статуями в человеческий рост (так, на углу улицы можно встретить Пушкина с женой) и воплотил в жизнь программу по перекрашиванию городских строений в яркие цвета, что делает центр города нарядным. (…)

Ленин, Сталин, Путин

Несмотря на посткоммунистическую эпоху, от семидесятилетнего исторического наследия здесь не так легко отделаться. Как и в Новосибирске, гигантский экран, транслирующий рекламу находится неподалеку от памятника Ленину. Здесь точно также можно найти Площадь революции, улицу Ленина, улицу Красной армии и мою любимую - улицу диктатуры пролетариата! За время путешествия я часто спрашивал у своих русских собеседников, что они думают о советской эпохе и переходе к рыночной экономике и свободе. В целом все мне ответили, что пожилые люди ностальгируют по коммунизму и что молодежи до 30 на это наплевать: они в эту эпоху не жили, для них это уже покрытое мхом прошлое, они живут в эпоху интернета и глобализации. Представитель министерства культуры Ольга Лепникова, девушка лет 30, великолепно говорящая по-французски, дает мне более детальные объяснения: «Конечно же, мы не жалеем о коммунистическом прошлом, даже мои родители. Но при нынешней системе обогащаются самые хитрые,  а самые честные остаются бедными. И еще, как забыть, что именно СССР оказал героическое сопротивление нацистам?» В российской официальной истории эта победа, само собой, остается фундаментальным событием: на войне погибли 20 миллионов русских, что затмевает собой советско-германский пакт о ненападении и преступления сталинского режима. К тому же, в отличие от Ленина, памятников и улиц, названных в честь Сталина, нет. Портрет вождя народов, тем не менее, висит в одном из ресторанов (великолепный), в котором мы обедаем. Забавное ощущение: мы едим, глядя на победителя Сталинградской битвы или на виновника массового голода, организатора «дела врачей», чисток и ГУЛАГа? (…)

Журналистика как боевое искусство

За время путешествия я не отваживался во всеуслышание заявлять, что я журналист: среди представителей этой профессии в России большой процент избитых и погибших. До сих пор нападают лишь на российских журналистов. Кто же это делает? Этого не знает никто, но все взгляды обращены к властям. Возможно, речь идет о мафиозных разборках или о недовольстве местных царьков. В России активно обсуждают способы решения проблемы. В редакционной статье издания Moscow News (от 18 ноября) написано: «Гораздо больше, чем строгие законы или защита правоохранительных органов, необходимо, чтобы милиция и следователи выполняли свою работу и ловили тех, кто совершает или заказывает подобные нападения».

Журналистка Moscow Times в номере от 17 ноября с горечью констатирует, что митинг в поддержку журналистов, подвергшихся нападению, собрал в Москве 700 человек, в то время как в Иркутске на улицы вышли 570 тысяч жителей, выступая за сохранение Байкала. Жители России собираются ради конкретных точечных задач, а не ради абстрактных принципов, коими является свобода прессы (…).