Когда обсуждалась, к счастью давно почившая европейская конституция, один из споров развернулся вокруг отдельной ссылки на христианское наследие континента. Не буду переносить на эти страницы исторические дебаты. К тому же, соблюдение исторической точности тогда, как кажется, никого особенно не интересовало. Цель заключалась в том, чтобы зафиксировать в официальном европейском документе своего рода культурный авторитет христианства, который предоставил бы нам, не христианам (у меня, к примеру, помимо того, что я считаю себя атеистом, корни скорее иудейские, нежели христианские), политический статус второстепенных меньшинств. «Мы», европейцы, являемся христианами. Что превращает прочих в нечто, приближенное к «они».
Не принимая позиций ряда более агрессивных секторов светского толка, агностиков и атеистов, я продолжаю сражаться против антиклерикального и антирелигиозного дискурса, в первую очередь того, что проникнут непереносимым позитивистским высокомерием, которое во всем уподобляется религиозному прозелитизму. Это заставило меня, к примеру, написать в Expresso текст, направленный против легкомысленных и оскорбительных заявлений Жозе Сарамаго (José Saramago) по поводу Библии. Одно из немногих преимуществ атеиста заключается в отсутствии необходимости принадлежать той или иной церкви. К тому же, нет худшей церкви, чем церковь атеистов. Даже поэтической красоты, присущей остальным, в ней не найдется.
Растущее беспокойство по поводу социальной аморальности, навязываемой Европе диктатом ультралиберализма, между тем все больше сближает меня с некоторыми секторами католической церкви, чему только способствует нынешняя позиция Папы. Проводимая христианами социальная работа (что также имеет чрезвычайно важное значение в среде мусульман), однако, заходит в тупик, когда дебаты затрагивают ряд основополагающих индивидуальных свобод.
Педру Сантуш Геррейру (Pedro Santos Guerreiro) в своей статье, опубликованной в Страстную пятницу, напомнил о том, как глава европейской дипломатии, которую так впечатлили теракты в Брюсселе, за несколько месяцев до этого, навлекая на себя гнев многих, говорила, что ислам это часть Европы. Те, кто желал видеть закрепленное в конституции ЕС превосходство европейского христианства, не могут принять эту идею. И это тоже они — те, кто с бесценной помощью целого ряда предлагающих свои услуги идиотов проводят черту между «мы» и «они», оставляя по ту сторону миллионы мусульман европейцев. Будь то коренные мусульмане, как в Албании, Боснии, Косово, Болгарии и, разумеется, в европейской Турции, или сообщества иммигрантов, таких же европейцев, как я сам. Просто взгляните на наши корни: христианские, иудейские и мусульманские. Война против ислама есть гражданская война против европейцев. Будучи атеистом, я прекрасно понимаю, что в религиозных войнах неминуемо окажусь на ошибочной стороне. Те, кто пытаются развязать войну против ислама, представляются мне столь же опасными, как ИГ. Пусть они пользуются другими средствами, но стремятся в итоге к одному и тому же: Европе и миру, где мне нет места. Да, идет война. Исламские фундаменталисты и исламофобы — это враги. Христиане, иудеи, мусульмане и атеисты, защищающие терпимость и свободу — союзники.
