Среди заголовков, которыми турецкие газеты сегодня выражают возмущение резолюцией Бундестага о геноциде армян, бросается в глаза историческая реминисценция: «Наш собрат по оружию нанес нам удар в спину», — говорится в крупнейшей близкой к правительству газете Sabah. По ее мнению, «общность судьбы» времен Первой мировой войны теперь подошла к концу.
Эта «общность судьбы» на самом деле была весьма узка. Германские офицеры муштровали османскую армию, пытаясь сделать из нее современный военный инструмент. Германские пушки прикрывали Дарданеллы, а германские генералы командовали турецкими армиями, и наоборот, турецкие дивизии спешили на помощь дрогнувшим императорским и королевским войскам. Но за общей судьбой скрывались, прежде всего, общие интересы, растерявшиеся в итоге в изменившихся условиях в разных направлениях. В 1918 году дело зашло так далеко, что германские войска вооружались для сражения с турецкими, и наоборот.
Обе державы свел воедино общий противник: Россия. С XVIII века царские армии пытались разрушить империю султанов и в 1877-78 годах даже были у стен столицы Константинополя. В качестве самозванной защитной силы христианских народов Балкан и Кавказа Россия стояла и за восстаниями и освободительной борьбой, делавшими Турцию «больным Босфора».
Державами, которые оберегали османов в течение XIX столетия от завоевания Россией, были Англия и Франция. Они с 1853-го по 1856-й год вели Крымскую войну против царя и в политическом плане также обеспечивали то, чтобы его империя оставалась заключенной в границы по ту сторону пролива. После того как прусская Германия в 1871 году зарекомендовала себя как мощнейшая военная держава на континенте, пришло время реформировать по ее образцу недееспособную армию империи. С этой целью в страну прибыли германские военные советники. Германские деньги и инженерное искусство также пользовались спросом, когда в Османской империи на основе строительства Багдадской и других стратегических железнодорожных линий должно было состояться улучшение общей инфраструктуры.
Взгляды многих националистически настроенных младотурок, пришедших к власти в 1908 году, сформировались в этом военно-индустриальном комплексе. Их дружелюбие по отношению к Германии усилилось в результате Первой Балканской войны, в ходе которой Сербия, Греция и Болгария вытеснили Турцию из Европы. Германия казалась подходящим партнером против русской ортодоксальной угрозы, благодаря которой прежние связи Пролива с Англией и Францией ослабли.
После того как в 1914 году успешное бегство в Константинополь германской Средиземноморской эскадры от Королевского флота существенно повлияло на то, что младотурецкое правительство ввело Османскую империю в войну на стороне средних держав, союзники поневоле держались вместе. Так долго, пока Россия оставалась противником. Но все закончилось с приходом к власти большевиков осенью 1917 года. Для спасения своей власти, которой они прежде всего были обязаны господствовавшей в России тоской по мирной жизни, Ленин и Троцкий склонились к навязанному Брест-Литовскому миру. Русские войска отступили, чтобы ввязаться в гражданскую войну.
Для обеспечения своих обширных требований, касающихся поставок зерна и сырья, а также политического влияния, войска средних держав весной 1918 года предприняли наступление, которое лишь намечало масштабы, которых гитлеровский вермахт должен был достигнуть 24 года спустя. Летом германские и австрийские дивизии были на Украине и в Крыму. Хотя британские солдаты выдвинулись в Палестине, турецкие войска начали наступление на Кавказе.
Там после отречения царя народы довели начатое до конца. Христианские страны Грузия и Армения провозгласили себя демократическими республиками, одновременно южнее Грузии вместе с недолговечной Юго-Западной Кавказской республикой возникло государство, заселенное преимущественно мусульманами. Каждая из этих республик видела себя, с одной стороны, окруженной врагами^; с другой, в них еще оставались остатки русских войск, являвшихся в свою очередь линиями фронта в гражданской войне между белыми и красными.
В этой ситуации Грузия заключила договор о союзе с Германской империей. Немедленно баварские и прусские войска двинулись на кораблях из Крыма и в конце лета достигли берегов Грузии. Их командир получил от Эриха Людендорфа (Erich Ludendorff), самого влиятельного лица в ставке главнокомандующего, тайный план. Его задачей было заполучить контроль над нефтяными месторождениями в Каспийском море и оттуда готовиться к наступлению на Иран и далее на Индию. В то время как на Западном фронте германские армии начали распадаться, в тысячах километров от них, на Ближнем Востоке, раздавалась амуниция для ведения боевых действий в тропических условиях, чтобы предстать там во всей красе. Настолько далеко германское командование отдалилось от реальности.
В то же время турецкие войска прорывались в направлении Кавказа. Они устроили соревнование с британскими войсковыми соединениями, которые из Персии стремились заполучить российскую нефтяную промышленность в Баку. При заключении Брест-Литовского мира немцы признались Советской власти в разработке иных планов, чему Людендорф, впрочем, не препятствовал.
В отчетах участников германской экспедиции — в нее под конец входило свыше 20 000 человек — становится очевидным принятие стороны христианских Балканских народов. В отличие от геноцида армян 1915-16-го годов, новости о резне, которую устраивали турецкие войска при своем наступлении в отношении армян, клеймились позором, осуждались и способствовали тому, что «братья по оружию» в Мировой войне стали враждебными конкурентами.
Так произошла удивительная смена коалиций. Немецкие и некоторые австрийские части должны были быстрым прорывом на Баку опередить турок и одновременно — возможно, даже в союзе с российскими частями — выгнать британцев с Кавказа. Из пограничных областей Грузии уже шли сообщения о перестрелках немецких солдат и их местных союзников с турками и их союзниками.
За то, что все не привело к настоящей войне между германскими и турецкими войсками, стоит поблагодарить сообщение с Дальнего Востока: 9-го ноября 1918 года пришел конец Гогенцоллерновской монархии. Война подошла к концу, Германию и Турцию вновь объединила стезя проигравших. Если бы дело повернулось иначе, обе стороны охотно воткнули бы друг другу нож в спину.
