«Хотят ли русские войны?» Этой строкой из песни советского поэта Евгения Евтушенко левая фракция германского Бундестага привлекала сторонников проведения мирных мероприятий, посвященных 75-летию нападения на Советский Союз. Плакаты с этой цитатой можно было увидеть повсюду на улицах Берлина. Кажется, это риторический вопрос для многих немцев, да и немецких политиков, ответить на который необходимо однозначным «нет».

Ни аннексия Крыма, ни нападение на Восточную Украину, ни военные учения на границах европейских соседей с участием до 100 тысяч военных, ни размещение ракет среднего радиуса действия, способных нести ядерные заряды, в российском эксклаве Калининграде — в центральной области Европы, ни применение кассетных бомб в Сирии не могут вызвать сомнения в мирных намерениях русских. Гораздо охотнее, как например, немецкий министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier), рассказывают о «бряцании оружием» и «военных завываниях» НАТО, которое в Польше отрабатывает защиту от неназванного агрессора, или о немецких преступниках.

Лицемерие вдвойне

В 1961 году, когда появилась песня Евтушенко, ее еще можно было понять как выражение усталости от войны. Но если вспомнить 22 июня 1941 года, то ее припев, используемый в нынешней рекламной политической кампании сторонников мира, производит впечатление лицемерия вдвойне. Потому что Советский Союз, на который напала нацистская Германия, был чем угодно, но только не мирным государством. После пакта Гитлер-Сталин от 23 августа 1939 года СССР оккупировал и аннексировал территории Польши, Финляндии. Румынии, а также Эстонии, Латвии и Литвы; сотни тысяч граждан этих стран были убиты или депортированы.

Как и сегодня, мирная риторика сопровождала в то время каждое нападение: нужно было защитить украинских и белорусских «братьев» от польских и румынских националистов. Прибалтийские государства якобы попросили СССР о добровольном вступлении в него, а империалистическая Финляндия, в которой в то время насчитывалось примерно 3,6 миллионов жителей, даже намеревалась напасть на великолепно вооруженный Советский Союз.

Эту отвратительную начальную фазу Второй мировой войны советская пропаганда позднее попыталась замолчать различными способами, чтобы в исторической памяти мира осталась только Великая отечественная война. В соответствующих восточноевропейских государствах и тех, которые были республиками Советского Союза, это намерение осуществилось не полностью, тем не менее как Россия, так и Германия продолжают жить с этим мифом, как будто никогда не было преступного альянса между Гитлером и Сталиным.

В вопросе Евтушенко «хотят ли русские войны» невольно проскальзывает намек на мораль советских граждан первого года войны, который автор определенно не хотел делать. Решительное сопротивление Гитлеру существовало только в пропаганде, ни Красная Армия, ни население не хотели воевать. В течение 1941 года в немецкий плен попало 3,8 миллиона красноармейцев. среди них 63 генерала, многие из них сдались добровольно. 1,5 миллиона солдат дезертировали.

Много людей ненавидели советскую власть не только в недавно оккупированных областях, но и в самой стране. Картина Германии, которую рисовала советская пропаганда после пакта Гитлер-Сталин, была напротив очень выигрышна, восхвалялось социальное строительство в нацистском государстве и его сопротивление империалистическим англосаксам. Быстрое продвижение войск вермахта связано не только с неожиданностью нападения, как это подавалось советской пропагандой. Красная Армия, в отличие от утверждений Сталина, не была слабее вермахта технически, она была деморализована и ослаблена им самим, его чистками. Значительные части населения видели в наступающих немцах скорее освободителей от коммунизма. чем оккупантов.

Не немецко-российское дело

Антисемитизм тоже был очень распространен в СССР, с этим у многих советских граждан проблем не было. Гораздо труднее для многих было решение солидаризироваться против режима вместе с агрессором или на стороне режима бороться с агрессором. Прошли месяцы, прежде чем ужасы оккупационных властей и нечеловеческое обращение с военнопленными окончательно изменили настроение населения.

То, что германо-советская война была стилизована под Великую отечественную и объявлена германо-российским мероприятием, которое выводило за скобки другие восточноевропейские страны и изображало Советский Союз невинной жертвой, является особенно гнусной ложью. Во многих кругах Германии ее культивируют из страха быть причастным к нацистским преступлениям, как будто признание советских преступлений могло стать отпущением грехов немецких преступников. А Россия тем самым опять объясняет свои мнимые страхи быть окруженной и оправдывает свою агрессию против соседей.

Николай Клименюк родился в 1970 году в Севастополе, был редактором русской версии Forbes, работал в московском журнале Большой город, а также в независимом журнале Online-Magazin Publicpost. ru, который выступал с критикой правительства; издание было закрыто в июне 2013 года в результате политического давления и удалено из сети. С 2014 года живет в Берлине и работает свободным автором.