В российском Норильске все очень масштабное: природные ресурсы, погода, история и загрязнения

Лифтовая кабина спускается на глубину около километра настолько быстро, что уши закладывает.

Последним финским гостем, ездившим на этом лифте, похоже, был актер Вилле Хаапасало (Ville Haapasalo), а в недрах земли тоже можно найти кое-что финское: при помощи бурильной установки Sandvik, сделанной в городе Тампере, добывают руду, содержащую никель.

Мы находимся в глубочайшей шахте Норильска, но скоро рядом появится шахта глубиной два километра. Она станет самой глубокой шахтой в Евразии.

В Норильске, расположенном на севере России, всего много. Это — крупнейший регион по производству никеля в мире, которым управляет крупнейший поставщик никеля — российская компания «Норильский никель».

Запасов руды в Норильске должно хватить, по крайней мере, на сто лет. Кроме никеля здесь добывают медь, кобальт и металлы платиновой группы. Компания поставляет примерно половину всего палладия в мире.

Содержание никеля в руде здесь иногда достигает 10%. Для сравнения, в финском руднике Талвиваара этот показатель составляет 0,22%.

«Пожалуй, наш никель — лучший в мире по качеству», — хвастается заместитель директора местной дочерней компании «Норильского никеля» Виктор Иванов.

По его словам, снижение цен на металлы не вызвало у компании «никаких проблем».

«Конкуренты слабеют, но у нас дела идут хорошо. Мы в прошлом году выплатили 1,7 миллиардов евро дивидендов. У нас нет сложностей с финансированием».

Компания нуждается в деньгах, потому что она намеревается в течение трех лет вложить девять миллиардов евро. В Норильске компания построит новые шахты, проведет модернизацию обогатительной фабрики и плавильного цеха.

Благодаря этим переменам финны тоже получили заказы. Компания Metso поставила мельницы, компания Outitec поставила оборудования для модернизации обогатительной фабрики и плавильного цеха на сумму более миллиона евро.

В 2012 году крупнейший владелец «Норильского никеля», олигарх Владимир Потанин стал генеральным директором компании и основательно изменил направление ее деятельности. Несколько лет назад компания продала свою собственность в других странах и сосредоточила силы на развитии предприятий по добыче в Норильске и на Кольском полуострове.

Единственным исключением стал завод по переработке никелевой руды финского города Харьявалта.

Экологические проблемы в Норильске — тоже особого уровня.

Недавно в новостях сообщали о реке, воды которой окрасились из-за деятельности завода. В Норильске происходит крупнейший выброс серы на арктических территориях, и Блэксмитовский институт добавил город в список десяти самых загрязненных городов мира.

Корреспонденты Helsingin Sanomat побывали в медеплавильном цеху, построенном в 1949 году. Респиратор здесь нужно носить и во дворе. На территории здания рабочие получают кислород через шланг, который они зажимают зубами.

Выбросы с заводов Норильска составили почти два миллиона тонн диоксида серы. От этих выбросов вымерли леса в радиусе десяти километров.

Но теперь жители Норильска могут дышать немного свободнее. В этом году компания закрыла завод по выплавке никеля, построенный в 1942 году, который выбрасывал в воздух 400 тысяч тонн диоксида серы ежегодно.

Кроме того, компания вложила около двух миллиардов евро в утилизацию серы, чтобы к 2020 году снизить количество выбросов от своих заводов на четверть.

Об уровне загрязненности Норильска легче всего получить информацию от работников самого завода. Чиновников, занимающихся охраной окружающей среды России, представляет в городе один человек. Helsingin Sanomat попросила работников сферы здравоохранения предоставить статистку заболеваемости населения, но они отказались сообщать данные.

«Народ здоров, гоняет мяч, ловит рыбу, жарит шашлыки. Я на днях был в 20 километрах от города, ловил рыбу и пил воду прямо из реки», — рассказывает заместитель директора Иванов.

Закрытие старого плавильного цеха означает, что в городе Харьявалта добавится работы, поскольку часть сырья сейчас отправляют на переработку в Финляндию. Отделение в Харьявалте наняло еще рабочих и готовится к росту производства на треть.

«До этого мы думали о продаже завода в Харьявалте», — рассказывает Иванов.

Для жителей Норильска закрытие цеха — палка о двух концах: воздух становится лучше, но работы становится меньше. Из 2,5 тысяч бывших работников завода большая часть все равно продолжает работать на компанию.

«Почти все желающие работать были вновь трудоустроены. Мы сосредоточились на наборе сотрудников, не относящихся к компании», — говорит начальник отдела кадров Андрей Гришин.

Центр Норильска — образцовый «сталинский барокко», но с тех времен новых домов в советский период построено не было: число жителей сократилось на треть, а поставка строительных материалов обходится дорого.

Зимой этот северный Эльдорадо — не самое радостное место: полярная ночь длится месяц, мороз доходит до 40 градусов, ветер поднимает снежные бури, заводы загрязняют воздух.

Иностранцы могут попасть в Норильск только по разрешению ФСБ. В группе Helsingin Sanomat все время присутствовал один дополнительный человек.

Причиной такой секретности могут быть природные ресурсы, ракетные базы и борьба с миграцией.

Мигрантов здесь, тем не менее, много, и в городе действует мечеть — конечно, крупнейшая в Заполярье.

Норильск — город, в который приезжают зарабатывать. Компания платит тысячу евро в месяц, что сейчас для России очень хорошо.

Молодая пара инженеров Николай Кологривый и Юлия Прокопьева переехали сюда работать год назад, после окончания Горного университета в Санкт-Петербурге.

«Наша цель — поработать в Норильске 5-6 лет и купить квартиру в Санкт-Петербурге», — рассказывает Николай.

Пенсионный возраст, назначаемый государством, по мнению работающих в горнодобывающей и металлургической промышленности, является очень низким. Например, главному инженеру шахты Дмитрию Селескерову в его 40 до пенсии всего пять лет. «Потом я уеду в Крым, не буду больше работать».

Однако некоторые радуются жизни на севере. На окраине города шахтер Дмитрий Долганов смастерил со своими друзьями трек для мотокросса из брусьев, автомобильных шин и земли.

«Мы ездим и зимой в 30-градусный мороз. Мы ходим на лыжах и гусеницах. Лучше всего ездить по тундре».

Чтобы продолжить ряд прилагательных в превосходной степени, следует еще сообщить о том, что порт Норильска — Дудинка — самый оживленный пункт Северного морского пути.

Норильск похож на остров. Дорожной и железнодорожной связи с остальной страной нет, грузы перевозят по Енисею или Северному морскому пути.

Сейчас в порту грузят металл на один из шести кораблей ледового класса, которые составляют собственный флот «Норильского никеля».

На судах найдутся и изготовленные в Финляндии моторы Wärtsilä и винты ABB.

40-летний капитан Дмитрий Бердников с серьгой в ухе больше похож на it-инженера, чем на российского морского капитана. Ему доверено судно, которое оценивается в 85 миллионов евро и которое сможет ходить даже через двухметровый лед.

«Зимой полярная ночь, сильный ветер и плохая видимость. В марте-апреле лед самый толстый, но, тем не менее, все более солнечное и радостное. Можно встретить белого медведя».

Норильск известен и как место принудительных работ.

Норильск не существовал бы без Гулага — системы лагерей Иосифа Сталина.

Город, его шахты и заводы — самый яркий пример достижений системы принудительных работ.

За период с 1935 по 1956 год в лагерях Норильска вкалывало в общей сложности полмиллиона человек.

В Советском Союзе было принято решение основать Норильск, потому что существовала потребность в добыче никеля для танков. Самым быстрым способом для отправления людей в регионы с тяжелыми условиями жизни была принудительная высылка.

Ведущие геологи и инженеры тоже были в числе заключенных — для профессионалов всегда находилась нужная статья.

Компания «Норильск никель» не хочет вспоминать былое. Пресс-секретарь компании жалуется, что иностранные журналисты всегда поют одно и то же — о городе, построенном на костях.

Ведущий сотрудничество с компанией местный историк Станислав Стрючков подчеркивает, что в Норильске продовольственный паек был больше, а смертность была ниже, чем в других лагерях. Он говорит, что обнаружил в документах свидетельство всего о 30 расстрелах.

Светлана Слесарева, представитель организации «Мемориал», которая занимается правами человека в Норильске, говорит, что расстрелов было значительно больше. Слесареву отстранили в этом году от поста руководителя музея — как она считает, из-за ее принципиальности. Она боится, что экспозицию музея, рассказывающую о норильских лагерях, могут закрыть.