После гастарбайтеров, приглашенных в 1960-70-е годы главным образом из Турции, российские немцы стали второй по величине группой мигрантов в Германии. Вместе с так называемыми «контингентными беженцами» — евреями из бывшего СССР — и просто проживающими в ФРГ гражданами постсоветских республик они составляют то, что принято называть «русской» Германией.
Долгое время эта группа мигрантов была в Германии, как говорят социологи, «вызывающе невызывающей» или приметно неприметной. Никто не обращал на нее особого внимания. Ситуация изменилась после прошлогодней истории с якобы похищенной и изнасилованной беженцами «девочкой Лизой» из берлинской семьи немцев-переселенцев. Шумные протесты «русской» Германии, разогретой российской пропагандой, пробудили к ней повышенный интерес ученых и политиков.
Сколько в ФРГ русскоговорящих?
Числа называют разные. С подачи российского МИДа еще в начале нулевых годов в прессе стали писать о шести миллионах жителей Германии, говорящих на русском языке. Посол России в ФРГ называет цифру в пять миллионов.
Но и эти данные сильно завышены, заявил на конференции, которую проводил в Берлине 29-30 марта Федеральный центр политического образования (Bundeszentrale für politische Bildung, BPB), профессор Янис Панагиотидис (Jannis Panagiotidis) из университета в Оснабрюке.
По его подсчетам, проведенным на основании переписи населения, в Германии проживает в общей сложности около 3 миллионов выходцев из бывшего СССР — немцы-переселенцы, примерно 215 тысяч евреев, а также жены или мужья немецких граждан, студенты из России и россияне, работающие по контрактам. В это число, однако, включены не только приехавшие семьями, но и частично родившиеся уже здесь дети, многие из которых по-русски не говорят.
Если же оставить в группе русскоговорящих только приехавших в Германию взрослых и детей старше 10 лет, то, по подсчетам Панагиотидиса, остаются примерно 2 миллиона человек, причем не все они имеют немецкое гражданство, а значит, и право избирать или быть избранным. Немецкие партии, однако, оказались не в том положении, чтобы игнорировать эту сравнительно небольшую группу потенциальных избирателей.
«Этно-пролетариат»
Чтобы подобрать к ним ключи, надо знать, с кем имеешь дело. Поэтому на конференции BPB в Берлине наряду с представителями целого ряда организаций самих русскоговорящих жителей Германии были и деятели немецких партий.
Выступавшие нарисовали весьма детальный коллективный портрет этой группы избирателей. Известный немецкий социолог и исследователь проблем миграции Клаус Баде (Klaus Bade), имея в виду немцев-переселенцев, однажды назвал их «этнопролетариатом».
Среди них выше, чем в среднем по Германии, уровень безработицы и доля живущих на социальное пособие. Мужчины чаще, чем коренные немцы, работают на заводах, фабриках и стройках. 20 процентов русскоговорящих женщин имеют мини-ставки в 450 евро, среди немок — 10%. Доход на каждую душу русскоговорящей семьи составляет две трети среднего по Германии.
Молодые немцы-переселенцы чаще, чем их коренные сверстники, идут служить в армию (в Германии отменили всеобщую воинскую обязанность). По словам Панагиотидиса, многим из них, не имеющих признанной в Германии профессиональной квалификации или не сумевших после школы найти место для профтехобучения, бундесвер представляется единственной возможностью заняться каким-нибудь делом.
Плюс — кризис идентичности, точнее, ее раздвоенность или, как выразилась Анет Шмиц (Anett Schmitz) из университета в Трире, «гибридная самоидентификация» российских немцев, которых родители привезли в Германию в детском или подростковом возрасте и у которых амбивалентное отношение как к стране исхода, так и к стране пребывания.
Причины политической пассивности
До поры до времени «русская» Германия была политически пассивной. Немцы-переселенцы сразу получали немецкое гражданство, могли участвовать в выборах, но оставались зрителями. Сказывалась социализация в Советском Союзе, где партия была одна, а выборы — профанацией.
Кроме того, переезжавшие в Германию начинали с нуля. «У нас не было политических связей или политических династий, — рассказал на конференции председатель землячества российских немцев Вальдемар Айзенбраун (Waldemar Eisenbraun). — Приходилось осваиваться на новом месте, было не до участия в политике». У многих, к тому же, были идеализированные представления о Германии, добавил он: мол, здесь и так полно умных людей, как-нибудь без нас обойдутся. Если и голосовали, то за Христианско-демократический союз (ХДС).
Со временем «русская» Германия начала осознавать и дефинировать собственные политические интересы. А они оказались очень разными. Не все из них выражали христианские демократы, которые поначалу были, по сути, единственной партией в ФРГ, уделявшей хоть какое-то внимание российским немцам.
Партийная агитация
Пару лет назад эту группу избирателей стала активно разрабатывать правопопулистская «Альтернатива для Германии» (АдГ). Теперь за «русскую» Германию взялись и парламентские партии, каждая из которых привлекла в свои ряды кого-нибудь русскоговорящего.
Четверо из них — по числу фракций в бундестаге — выступали и на берлинской конференции, в том числе Генрих Цертик (Heinrich Zertik) — пока единственный депутат из числа немцев-переселенцев. И он, и представители конкурирующих партий — Социал-демократической партии Германии (СДПГ), Левой партии и «Союза-90"/"Зеленых» — очень старались понравиться потенциальным избирателям.
Они раздавали комплименты, говорили об успехах интеграции, лояльности и трудолюбии российских немцев, сопереживали их проблемам, обещали отстаивать их интересы и брали под защиту от нападок некоторых немецких СМИ. После истории с «девочкой Лизой» о «русской» Германии заговорили как о пятой колонне Кремля, писали о политической неразборчивости переселенцев и их восприимчивости к лозунгам правых популистов.
Вместе с тем надо быть и честными сами с собой, указал «зеленый» Сергей Лагодинский. Среди российских немцев, по его словам, действительно есть не только консерваторы, но и сторонники правых радикалов. В то же время и партии должны быть честными с этими людьми, не сулить им невозможного.
«Не будет такого, чего хотят многие российские немцы или евреи из бывшего СССР, — сказал Лагодинский. — В Германии и далее будет разнообразие, будут беженцы, будут однополые браки, а в немецких школах — уроки сексуального просвещения».
