«Когда у нас в следующий раз будет правительство, ориентированное на Запад, тогда нам, возможно, придется еще раз подумать о статусе Донбасса и Крыма», — сказал Юрий Андрухович о Восточной Украине и об аннексированном в 2014 году Россией полуострове. «Люди там больше ориентируются на Москву».

Это два предложения из одного интервью, которое автор и переводчик Андрухович дал в 2010 году на Украине — то есть до начала евромайдана 2013 года, крымского кризиса и войны на востоке страны. Это интервью преследует его до сих пор, потому что звучит так, словно Андрухович является изменником родины.

Писатель сидит за столиком у окна в кафе Vetter в верхней части города Марбург и смотрит в долину на реку Лан. В небольшой городок в Гессене он приехал на три дня для выступления. «Меня неправильно поняли», — говорит он. Это уже не первый раз, когда ему приходится объясняться. Одна часть украинцев, по его словам, не хотела, чтобы Киев привязывался к Западу. Однако возникшие в этой связи проблемы надо было решать внутри Украины, он ни в коем случае не является защитником российского вмешательства, говорит Андрухович.

Совсем наоборот, он является жестким критиком политики Кремля. В последний раз он был в России в 2005 году, ему там теперь неуютно, его отпугивает авторитарная политика Владимира Путина. В 2014 году, с аннексией Крыма, он порвал с бывшими соратниками. «Я обижен на некоторых российских интеллектуалов, которые пишут Путину письма благодарности за «возвращение российской земли», — говорит Андрухович.

При этом Россия для него важна, прежде всего в культурном плане. В 1989 году он благодаря одной стипендии приехал в Москву как национальный писатель из Украинской ССР. Два года спустя он завершил там свое образование, за сорок дней до объявленного конца Советского Союза. 90-е годы при в России при Борисе Ельцине были хаотичным временем, отмеченным перекосами в трансформации рынка. Однако в культурном плане это было время расцвета для украинско-русских отношений.

Андрухович выступал с представителями московского концептуализма, некоего соединения концепт-арта и соц-арта. К нему принадлежали во время подпольного авангардизма 70-х и 80-х годов такие гиганты, как эссеист Лев Рубинштейн. В 1999 году русские друзья Андруховича организовали в Москве фестиваль «Южный акцент». Он был посвящен Украине и ее литературе. Это название нравится Андруховичу до сих пор. Когда упоминаешь его в разговоре, то он тихо улыбается. Красивое представление: украинцы как южные восточные славяне со свои укладом жизни, юмором и энергией. Тогда, в 1999 году, они хорошо понимали друг друга. Это были последние минуты российской демократии, говорит писатель сегодня.

У Юрия Андруховича есть энергия. У него есть глубина, обаяние, он полиглот и пишет истории, про которые трудно сказать, то ли они из дикой жизни, то ли из булгаковского сказочного путешествия: восточноевропейский интеллектуал, каких на Западе мало, пока его не импортируют и не отшлифуют со всех сторон и углов.

В разговоре Андрухович постоянно переходит то на немецкий, то на польский язык, торопливо помешивая ложечкой в чашке. «Простите, но у меня есть эта зависимость от кофе-экспрессо», — говорит он. Украинский является его первым языком. Он не написал ни одного произведения по-русски, хотя утверждается и обратное. Он всегда пишет на украинском языке. По-русски и по-английски он тоже говорит, и кто знает, на скольких языках еще.

Перфецкий — это прохвост

Он не скрывает, что охотно был бы таким, как его персонаж из романа Перфецкий. В «Извращении» Станислаус Перфецкий как блуждающий огонек скитается по многим европейским городам ранних 90-х годов. Он находится повсюду одновременно, говорит с тысячами людей, шатается по прокуренным барам. Нет такого инструмента, котором бы он не владел, и ни одной проститутки, которую он не мог бы любить — все равно где, в Западном Берлине или в Венеции.

Перфецкий прохвост и поэт, настоящая бестия, который исчезает таким же мистическим способом, как и появляется. «Я бы хотел, что бы и я мог владеть столькими инструментами», — говорит Андрухович. Он уже 35 лет женат, дети выросли, сын живет в Варшаве, дочь, София Андрухович, является со своей стороны одной из самых известных и успешных писательниц на Украине.

Юрий Андрухович живет не в Киеве, где сконцентрирована интеллектуальная жизнь страны, а в Ивано-Франковске на Западной Украине, которая уже столь часто меняла свою государственную принадлежность: Польша, Австрия и Советский Союз, все они ее брали и вынуждены были снова отдавать. Когда Андрухович родился там в 1960 году, его город назывался Станислав, до этого Станиславов. Его семья живет там уже на протяжении трех поколений, она срослась с регионом Галиция, которая известна своей литературной традицией.

Между тем он не является галицийским писателем, четко заявляет он. Тем самым он бы сам себя сделал «провинциалом». Но конечно Андрухович занимается Галицией, вполне как литературный землемер. Он перевел на украинский язык полное собрание сочинений немецкоязычного писателя Бруно Шульца (Bruno Schulz), который родом из города Дрогобыч. Ему также нравится Йозеф Рот (Joseph Roth) и его «Марш Радецкого».

Однако его большими литературными образцами являются все же другие, например, знаток душ Николай Гоголь. Славист Юрий Шевелёв выделил в одном эссе трех авторов, оказавших влияние на Андруховича: Эрнст Теодор Амадей Гофман (E. T. A. Hoffmann), Генрих Гейне (Heinrich Heine) и как раз Николай Гоголь. «Го-Гей-Го» назвал славист эту тройку — намек на основанную Андруховичем в 1985 году перформанс-группу «Бу-Ба-Бу». То, что его сравнивают с великими представителями мировой литературы, должно его радовать. Но Андрухович не показывает этого. Или он к этому привык?

В Марбурге Андруховича представляют как «самого значительного представителя украинской литературы». Он выходит на сцену в кафе Vetter в черном пиджаке и винно-красной футболке, стучит пальцем по микрофону. Только теперь все, в том числе и приехавшие на выходные гости, отрываются от своего завтрака. Перед сценой все места уже заняты, многие украинцы приехали из Франкфурта или Кельна, чтобы послушать Андруховича, как он будет читать из «Маленького лексикона интимных городов», его последней вышедшей на немецком языке книге. Опять города, личные впечатления и события. Он прекрасно рассказывает про Львов или Берлин, про улицы, людей и их привычки, он цитирует других авторов и их произведения.

Однако на сцене Андрухович ничего не говорит о войне на Украине. И в личном разговоре он говорит на эту тему только после небольшого внутреннего сопротивления. Так же, как он разочаровался в русских друзьях, он разочаровался теперь и в некоторых немецких журналистах, которые в разговорах прежде всего спрашивали его о фашистах в рядах активистов майдана. То, что не у всех восставших были четкие намерения, Андрухович знает. Но с учетом того, что в его стране идет война, для него это просто замечание. Он желал бы больше солидарности из Германии, говорит он.

Большая политика, Крым, судьба Украины: эти темы преследуют Андруховича в эти дни. После его выступления в Марбурге к нему подошел один человек из публики со своей женой. У Владимира Жемчугова более нет рук, только два протеза. Он воевал на востоке Украины, был взят в плен, сидел в тюрьме сепаратистов.

Он рассказывает Андруховичу свою историю. Писатель взволнован тем, что этот человек из-за него проделал путь в Марбург. «Как могу в такой ситуации оставаться вне политики?» — спрашивает он. Андрухович регулярно высказывается по поводу войны на Украине. Но тот, кто его слушает, все же замечает, как ему не хочется говорить об этом.