Это действительный факт, но он не имел права на существование — на протяжении шести десятилетий. Советский Союз до самого своего распада отрицал Голодомор 1930-х годов. Но как написала историк Энн Эплбаум в своей новой книге «Красный голод» («Red Famine»), пока доступной только на английском языке, в 1991 году случилось то, чего больше всего боялся Иосиф Сталин: Украина стала независимым государством. Вдруг начали говорить о событиях, которые, несмотря на все попытки скрыть их, не удалось стереть из коллективной памяти украинского народа. Вдруг были рассекречены архивы, удалось поговорить со свидетелями тех событий, и новое поколение украинских историков занялось работой, которая, как когда-то предполагалось, никогда не должна была быть проведена.

Четверть века спустя Эплбаум написала книгу, воспользовавшись плодами этого труда, обеспечила к нему доступ аудитории, находящейся за пределами Украины. При этом автор вписывает их в более широкий контекст отношений Советского Союза и позднее России к Украине. Во времена, когда эти отношения достигли низшей точки, особенно важен беспристрастный взгляд Эплбаум на прошлое.

«Люди как скелеты»

Весной 1933 года Голодомор достиг апогея. В мае один польский дипломат отправился на машине из Харькова, тогдашней столицы УССР, в Москву и увидел страшные вещи: деревни в окрестностях Харькова находились в ужасающем состоянии. Скотины не были видно вообще, многие дома были полностью или частично разрушены. «А дети и старики больше были похожи на скелеты», — писал дипломат. Но больше всего его поразило то, что деревни в РСФСР сильно отличались от украинских. На российской территории никаких признаков голода среди населения не наблюдалось. «У меня было ощущение, что я пересек границу между Советским Союзом и Западной Европой», — добавил дипломат.

«Сталинская война против Украины» — так называется одна из глав книги. Многие украинские крестьяне, должно быть, чувствовали себя как на войне, когда в их деревнях объявлялись специальные отряды и конфисковывали все, что только могло быть съедобным. С этим крестьяне сталкивались уже сразу после революции, когда большевики использовали любые средства, чтобы собрать достаточно зерна для дальнейшей отправки в Москву и Санкт-Петербург, чтобы тамошние рабочие продолжали поддерживать их. Да и в 1920-х годах, когда постоянно возникали проблемы со снабжением, в деревни приезжали поисковые бригады.

Но в 1932-1933 годах их методы достигли нового масштаба жестокости. Они пытали и убивали крестьян, но самое главное было то, что они изымали не только зерно. «Красная метла», как ее называли позже выжившие в своих воспоминаниях, выметала из деревень буквально все без остатка.

Город против деревни

На самом деле поисковые бригады были смешанными. Но в воспоминаниях выживших крестьян они сохранились как «чужаки», «русские», «евреи», люди из города, принесшие в деревню несчастья. Тогда по деревням ездили многие студенты и молодые рабочие, позднее сделавшие карьеру в Советском Союзе. Советская пропаганда преподносила ту ситуацию как противостояние города и деревни. Сельскому населению ставили в вину нежелание делиться продовольствием, что в итоге и привело к проблемам со снабжением городов.

Если изучить переписку между партийными функционерами на Украине и Сталиным, то не останется никаких сомнений в том, что в Москве знали о том, как проходила конфискация продовольствия в украинских деревнях, сколько людей по этой причине голодали и умирали. Если бы Москва своевременно вмешалась в эту ситуацию, то можно было бы спасти миллионы человеческих жизней. Чтобы предотвратить массовое бегство сельского населения в города, власти установили контроль на границах городов, а также на границах с соседними союзными республиками. Но, в отличие от голода, разразившегося после Гражданской войны начала 1920-х годов, СССР не запросил помощи у капиталистических стран. Напротив, страна продолжала экспортировать продовольствие (в том числе и с Украины) на Запад.

Почему эта ситуация сложилась именно на Украине? Эплбаум пришла к выводу, что Сталин не просто хотел уничтожить всех украинцев. Его целью, скорее, было подавление самой активной части украинского общества. Пока сельское население умирало от голода (особенно в областях, которые особенно ожесточенно сопротивлялись большевикам в 1918-1920 годах, а десятью годами позднее также больше всех сопротивлялись коллективизации), в украинских городах тысячи представителей украинской элиты депортировали из республики или убивали. Это была попытка предотвратить то, что на Украине когда-либо могла возникнуть национальная идентичность.

Вскоре после Октябрьской революции 1917 года Украина в первый раз объявила о своей независимости. Независимой она оставалась недолго, но этого хватило для того, чтобы мечта о создании независимого государства глубоко засела в головах украинцев. Это стало неприятным сюрпризом для российской элиты, которая всегда — будь то при царе или в советские времена — отказывалась признать культурную самобытность маленького соседа. В принципе, то же самое происходит и сейчас. Так что нет ничего удивительного в том, что в путинской России вновь стало очень популярным оскорбительное отношение к Голодомору как к мифу.